Скорбь Сатаны

Это письмо, сложенное и запечатанное, я отправил своей жене в ее комнаты через ее горничную, – девушка вернулась и сказала, что доставила его, но ответа не последовало. У ее светлости была сильная головная боль, и она намеревалась этим утром не покидать комнату. Я выразил столько вежливого сожаления, сколько верная горничная, естественно, ожидала бы от новоиспеченного мужа своей хозяйки, – а затем, дав указания моему слуге Моррису упаковать мой чемодан, я наскоро позавтракал с Лучо в более или менее молчаливом и скованном состоянии, потому что при этом присутствовали слуги, и я не хотел, чтобы они заподозрили что-то неладное. Для их же блага я сообщил, что меня и моего друга внезапно вызвали в город по срочному делу, – что мы можем отсутствовать пару дней, возможно, дольше, – и что любое специальное сообщение или телеграмму можно отправить мне в клуб Артура. Я был рад, когда мы наконец уехали, – когда высокие живописные красные фронтоны Уиллоусмира скрылись из виду, – и когда, наконец, сели в железнодорожный вагон для курящих, откуда вдвоем мы могли наблюдать, как расстояние постепенно увеличивается между нами и прекрасными осенними лесами излюбленного поэтами Уорвикшира. Долгое время мы хранили молчание, перелистывая утренние газеты и притворяясь, что читаем, – пока, наконец, я не отбросил скучный и утомительный номер «Таймс», тяжело вздохнул и, откинувшись на спинку стула, закрыл глаза.

– Все это действительно весьма огорчает меня, – сказал тогда Лучо с чрезвычайной мягкостью и учтивостью. – Мне кажется, что я являюсь неблагоприятным элементом в этом деле. Если бы леди Сибил никогда не увидела меня…

– Что ж, тогда я никогда бы не повстречался с ней! – ответил я с горечью. – Именно благодаря вам я познакомился с ней впервые.

– Верно! – И он задумчиво посмотрел на меня. – Я в очень неловком положении! – почти как если бы я был виноват, хотя никто не мог бы быть более невинным или благонамеренным, чем я! – Он улыбнулся, а затем продолжил со всей серьезностью: – На вашем месте я бы действительно избегал скандальных сплетен, – я не говорю о своей невольной причастности к катастрофе, – то, что люди говорят обо мне, совершенно несущественно; но ради леди…

– Я постараюсь избежать этого ради самого себя, – резко ответил я, и его глаза странно сверкнули. – Больше всего я должен думать о себе. Я собираюсь, как я намекнул вам сегодня утром, путешествовать в течение нескольких лет.

– Да, отправляйтесь в экспедицию по охоте на тигров в Индию, – предложил он, – или убивайте слонов в Африке. Это то, что делают очень многие мужчины, когда их жены забываются. Несколько известных мужей сейчас находятся за границей!

Снова ослепительная загадочная улыбка мелькнула на его лице, но я не смог улыбнуться в ответ. Я угрюмо смотрел в окно на голые осенние поля, мимо которых пролетал поезд, – без урожая, без листвы – как моя собственная жалкая жизнь.

– Приезжайте перезимовать со мной в Египте, – продолжил он. Поплывем на моей яхте «Пламя» – мы поведем ее в Александрию, – а затем прокатимся по Нилу на дахабии и забудем, что такие легкомысленные куклы, как женщины, существуют только для того, чтобы мы, высшие существа, играли с ними и отбрасывали в сторону.

– Египет… Нил! – пробормотал я. Почему-то эта идея мне понравилась. – Да, почему бы и нет?

– В самом деле, почему бы и нет! – эхом отозвался он. – Я уверен, что это предложение вас устроит. Приезжайте и взгляните на страну старых богов, – землю, где раньше жила моя принцесса и мучила души людей! – Возможно, мы обнаружим останки ее последней жертвы, – кто знает!