Скорбь Сатаны

Глухое чувство гнева странным образом зарождалось во мне. «Изначально»? Разве я все еще не был писателем? Разве всем, за что меня уважали, был мой банковский счет? «Изначально»? До сей поры я был не настоящим писателем, а скитающимся литературным поденщиком, бродягой с Граб-стрит, иногда писавший статьи на любую подвернувшуюся тему, и полученных денег хватало лишь, чтобы не протянуть ноги с голоду, без единого шанса подняться с этой грязной, низкой ступени литературной лестницы. Я чувствовал, как краснею; затем я побледнел и увидел, что Лучо пристально следит за мной.

– Я и сейчас писатель, леди Сибил, – ответил я наконец, – и надеюсь вскоре доказать, что имею право таковым называться. По моему мнению, звание автора куда почетнее королевского титула, и я не думаю, что какие-либо общественные дела оторвут меня от литературного ремесла, которое я почитаю наивысшим во всем мире.

Лорд Элтон неловко заерзал на стуле.

– А ваши родные, – спросил он, – ваша семья, они тоже литераторы?

– Никого из них уже нет в живых, – ответил я несколько сухо. – Отцом моим был Джон Темпест из Рексмура.

– Вот как?! – просиял граф.

– Боже мой, ну надо же! Я часто встречал его, охотясь в полях много лет назад. Вы из славного старинного рода, сэр! Темпесты из Рексмура весьма известны и чтимы в хрониках графства.

Я ничего не ответил, чувствуя некоторое раздражение, хотя сам не мог понять, почему.

– Встает вопрос, – проговорил Лучо тихо и мягко, – если потомок доброго старинного английского рода, что само по себе есть существенная причина для гордости, к тому же владеет огромным состоянием, достойным своего происхождения – зачем ему бороться за тщету литературной славы? Ваши амбиции чересчур скромны, Темпест! Восседая на горе банкнот и слитков, овеянный лучезарной славой хроник графства, вы опускаетесь до попытки ухватиться за лавры! Фи, мой дорогой друг! Вы унижаетесь благодаря желанию войти в ряды бессмертных!

От уха присутствующих не ускользнул его насмешливый тон, и я, понимая, что он в своей особой манере защищал литераторов от нападок тех, кто был выше их по происхождению и состоянию, почувствовал облегчение и благодарность. Граф выглядел слегка недовольным.

– Все это очень хорошо, – сказал он. – Но, видите ли, не необходимость подтолкнула мистера Темпеста к зарабатыванию на жизнь писательством…

– Можно трудиться просто потому, что любишь труд, безо всякой необходимости, – вставил я. – К примеру, эта Мэйвис Клэр, о которой вы говорите, эта женщина, имеет ли она подобную необходимость?

– Мэйвис Клэр честно зарабатывает каждый пенни, – хрипло проговорил лорд Элтон. – Если бы она не занималась писательством, то умерла бы с голоду.

Диана Чесни прыснула.

– Думаю, до голодной смерти ей сейчас далеко, – сказала она, блеснув карими глазами. – Причем сейчас она так же горделива, как благороднейшие – разъезжает по парку на своей виктории на пару с лучшими людьми страны и знакома со всей модной публикой. Должна вам сказать, она весьма далека от Граб-стрит. Слышала, что у нее невероятная деловая хватка и она не по зубам издателям.

– Ну, в этом я сомневаюсь, – усмехнулся граф. – С издателями не справится и сам дьявол.

– Вы правы, – подтвердил Лучо. – Вообще, рискну предположить, что в различных фазах трансмиграции духа в земную материю дьявол (если он вообще существует) ради забавы часто принимал облик издателя – и весьма благонамеренного!

Все мы заулыбались.

– Могу представить, что Мэйвис Клэр может сравниться с кем угодно и в чем угодно, – сказала леди Сибил. – Конечно, она не богата, но деньги тратит мудро и с пользой. Я не знакома с ней лично, хотя и хотела бы, но читала ее книги, весьма необычные. Кроме того, она человек независимый, и чужое мнение ее не заботит.

– Полагаю, внешность ее должна быть весьма заурядной, – заметил я. – Некрасивые женщины часто пытаются выделиться любым доступным способом, чтобы привлечь внимание.

– Верно, но не в случае с мисс Клэр. Она очень хороша собой, к тому же одевается со вкусом.

– Какое хорошее качество для писательницы! Многие из них такие неряхи! – воскликнула Диана Чесни.

– Многие культурные люди, – продолжала леди Сибил, – в частности, нашего круга, привыкли видеть в мисс Клэр исключение из правил. Она очаровательна, как и ее книги, и часто выходит в свет. Ей присуще вдохновение, и всегда есть что сказать.

– И конечно же, она служит мишенью для всякого рода критики? – спросил Лучо.

– Само собой! Но мы никогда не читаем рецензий.