Скорпия

Пострадал он несильно. На руках и груди были ожоги, запястье в том месте, где он обвязался тросом, чтобы не упасть с воздушного шара, распухло. От удара миссис Ротман остался яркий отпечаток на щеке. Посмотрев на себя в зеркало, он задумался, как же будет объяснять остальным, откуда взялся синяк такой характерной формы. В конце концов он сказал всем, что его ограбили. В каком-то смысле это даже было правдой.

Он вернулся в «Брукленд» и проучился там целых пять дней. Мистер Грэй был одним из первых, кто увидел его на школьном дворе перед линейкой; он опасливо покачал головой, но ничего не сказал. Учитель счёл побег Алекса с венецианской экскурсии личным оскорблением, и, хотя Алекс чувствовал себя перед ним очень виноватым, правды он сказать ему не мог. Том Харрис, с другой стороны, ужасно обрадовался.

– Я знал, что с тобой всё будет хорошо, – сказал он. – По телефону ты был каким-то грустным. Ну, после того, как эта фабрика взорвалась. Но, по крайней мере, ты был жив. А через пару дней Джерри прислали конверт, набитый деньгами на новый парашют. Разве что переплатили раз этак в пять. Сейчас он в Новой Зеландии и передаёт тебе за это спасибо. Спрыгнул с парашютом с какого-то здания в Окленде. Он всегда об этом мечтал!

Том достал из кармана газетную вырезку.

– Это был ты? – спросил он.

Алекс посмотрел на фотографию. Воздушный шар, летящий над Лондоном, и маленькая фигурка, которая за него держится. К счастью, фотографию сделали с достаточно большого расстояния, и разглядеть его лицо было невозможно. Никто не знал, что произошло в церкви Забытых святых. И никто не знал, что он в этом замешан.

– Ага, – признался Алекс. – Но… Том, ни в коем случае никому не говори.

– Я уже рассказал Джерри.

– Но больше – никому.

– Ага. Знаю. Государственная тайна, всё такое. – Том нахмурился. – Наверное, мне надо тоже пойти в МИ-6. Уверен, из меня получится хороший шпион.

Сейчас, стоя перед Аланом Блантом и миссис Джонс, Алекс думал о своём друге. Он медленно опустился в кресло. Интересно, что они ему скажут? Джек вообще не хотела, чтобы он туда ехал.

– Как только они узнают, что ты можешь ходить, они отправят тебя десантироваться в Северную Корею или ещё что-нибудь такое, – сказала она. – Они никогда не оставят тебя в покое, Алекс. Я даже знать не хочу, что с тобой случилось после Венеции. Но, пожалуйста, обещай, что больше такого не повторится.

Алекс был с ней согласен. Он бы с удовольствием остался дома. Но знал, что обязательно должен прийти. Если уж на то пошло, у него должок перед миссис Джонс после того, что случилось у неё в квартире.

– Рад видеть тебя, Алекс, – сказал Блант. – Ты снова проделал очень хорошую работу.

Очень хорошую. В устах Бланта это была наивысшая похвала.

– Я вкратце расскажу тебе, что произошло, – продолжил Блант. – Думаю, не стоит и говорить, что план Скорпии полностью провалился, и я очень сомневаюсь, что они снова попробуют провернуть что-то настолько масштабное. Они потеряли одного из своих лучших наёмных убийц. Его звали Найл, и он упал с воздушного шара. Кстати, как так вышло?

– Он оступился, – коротко ответил Алекс. Ему не хотелось снова вспоминать всё произошедшее.

– Ясно. Возможно, ты захочешь знать, что Джулия Ротман тоже мертва.

Это для Алекса стало новостью. Он думал, что ей удалось сбежать.

Рассказ продолжила миссис Джонс.

– Платформа, висевшая на воздушном шаре, упала прямо на неё, когда она пыталась сбежать, – объяснила она. – Миссис Ротман была раздавлена.

– Я бы тоже был разочарован, – пробормотал Алекс.

Блант фыркнул.

– Самое важное: дети Лондона в безопасности. Как объяснила та учёная, доктор Стивенсон, нанооболочки постепенно выведутся из организма. Должен сказать, Алекс, терагерцовые антенны работали как минимум целую минуту. Бог знает, как близки мы были к ужасной катастрофе.

– В следующий раз попробую работать быстрее, – проговорил Алекс.

– Да. Хорошо. И ещё одно – думаю, тебя это позабавит. Марк Келлнер сегодня утром подал в отставку. Помнишь – директор по коммуникациям премьер-министра? Он сказал прессе, что хочет проводить больше времени с семьёй. Всё бы хорошо, только вот семья его просто не выносит. Да и вообще никто. Мистер Келлнер наделал слишком много ошибок. Никто не мог предвидеть этой хитрости с воздушным шаром. Но кто-то должен был за это ответить, и я рад, что выбрали именно его.

– Ну, если вы меня позвали только за этим, я, пожалуй, пойду домой, – сказал Алекс. – Я опять пропустил занятия в школе, мне надо навёрстывать.

– Нет, Алекс. Боюсь, пока тебе ещё нельзя идти.

Голос миссис Джонс звучал серьёзнее, чем когда-либо. Неужели она собирается наказать его за покушение на её жизнь?

– Простите за то, что я чуть не сделал, миссис Джонс, – сказал он. – Но, по-моему, я более-менее искупил вину…

– Я хотела поговорить с тобой совсем не об этом. Притворимся, что твоего визита в мою квартиру вообще никогда не было. Забудь о нём. Но есть вещи и поважнее. Мы с тобой никогда не обсуждали события на мосту Альберта.

Алекс похолодел.

– Я не хочу об этом говорить.

– Почему?