Читаем Скотный двор полностью

Others asked such questions asДругие задавали вопросы:
'Why should we care what happens after we are dead?' or"С какой стати нам заботиться о том, что будет после нашей смерти?" Или
'If this Rebellion is to happen anyway, what difference does it make whether we work for it or not?', and the pigs had great difficulty in making them see that this was contrary to the spirit of Animalism."Если восстание так и так произойдет, то какой смысл в том, работаем мы для него или нет?", и свиньям стоило немалых трудов объяснить им, что все это противоречит духу анимализма.
The stupidest questions of all were asked by Mollie, the white mare.Самый глупый вопрос задала Молли, белая кобылка.
The very first question she asked Snowball was:Первое, с чем она обратилась к Сноуболлу, было:
'Will there still be sugar after the Rebellion? '"Будет ли сахар после восстания?"
'No,' said Snowball firmly.- Нет, - твердо сказал Сноуболл.
'We have no means of making sugar on this farm.- Мы не собираемся производить сахар на этой ферме.
Besides, you do not need sugar.Кроме того, ты можешь обойтись и без него.
You will have all the oats and hay you want.'Тебе хватит овса и сена.
'And shall I still be allowed to wear ribbons in my mane?' asked Mollie.- А разрешено ли мне будет носить ленточки в гриве? - спросила Молли.
'Comrade,' said Snowball, 'those ribbons that you are so devoted to are the badge of slavery.- Товарищ, - сказал Сноуболл, - эти ленточки, к которым ты так привязана, - символ рабства.
Can you not understand that liberty is worth more than ribbons?'Неужели ты не можешь понять, что свобода дороже любых ленточек?
Mollie agreed, but she did not sound very convinced.Молли согласилась, что это именно так, но похоже было, что она осталась при своем мнении.
The pigs had an even harder struggle to counteract the lies put about by Moses, the tame raven.Г ораздо больше трудов доставила свиньям необходимость опровергать ложь, пущенную Мозусом, ручным вороном.
Moses, who was Mr. Jones's especial pet, was a spy and a tale-bearer, but he was also a clever talker.Мозус, любимец мистера Джонса, был болтуном и сплетником, но в то же время краснобайствовать он умел.
He claimed to know of the existence of a mysterious country called Sugarcandy Mountain, to which all animals went when they died.Он распространял слухи о существовании таинственной страны под названием Леденцовая гора, куда после смерти якобы попадают все животные.
It was situated somewhere up in the sky, a little distance beyond the clouds, Moses said.Она расположена где-то на небе, рассказывал Мозус, сразу же за облаками.
In Sugarcandy Mountain it was Sunday seven days a week, clover was in season all the year round, and lump sugar and linseed cake grew on the hedges.На леденцовой горе семь дней в неделю -воскресенье, клевер в соку круглый год, а колотый сахар и льняной жмых растут прямо на кустах.
Перейти на страницу:

Все книги серии Animal Farm - ru (версии)

Скотский хутор
Скотский хутор

Самый первый перевод на русский язык легендарной политической сатиры Дж. Оруэлла был сделан через четыре года после ее публикации. Владимир Горачек, издатель «Посева», Российского эмигрантского еженедельника в Западной Германии, в 1949 г.  получил разрешение Оруэлла издать «Animal Farm» на русском языке, чтобы «распространять ее бесплатно среди Российских читателей, находящихся за «железным занавесом». Горачек планировал продать «приблизительно 1 000 - 2 000 копий» в Западной Германии, «чтобы закрыть расходы» опубликования. Оруэлл пожертвовал деньги, чтобы поддержать печать издания, так как Британское Министерство иностранных дел отказалось внести свой вклад необходимый «Посеву» (2 000 немецких марок). Струве, эксперт по Советской литературе, вошел в контакт с Оруэллом после войны, и в ходе их корреспонденции представил его вниманию роман «Мы» Русского футуриста Евгения Замятина, написанный в 1922 году, часто упоминающий как источник для «1984». (Даниел Дж. Либ, осень 1997 г.)

Джордж Оруэлл

Проза / Классическая проза / Социально-психологическая фантастика

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки