Читаем Скотный двор полностью

And what has happened to that milk which should have been breeding up sturdy calves?И что стало с этим молоком, которым вы могли бы вспоить крепких телят?
Every drop of it has gone down the throats of our enemies.Все оно, до последней капли, было поглощено глотками наших врагов.
And you hens, how many eggs have you laid in this last year, and how many of those eggs ever hatched into chickens?А вы, куры, сколько яиц вы снесли в этом году и сколько взрастили цыплят?
The rest have all gone to market to bring in money for Jones and his men.А остальные были отправлены на рынок, чтобы в карманах у Джонса и иже с ними звенели денежки.
And you, Clover, where are those four foals you bore, who should have been the support and pleasure of your old age?Скажи и ты, Кловер, где твои четверо жеребят, которых ты выносила и родила в страданиях, жеребят, что должны были стать тебе опорой и утехой на старости лет?
Each was sold at a year old - you will never see one of them again. In return for your four confinements and all your labour in the fields, what have you ever had except your bare rations and a stall?Все они были проданы еще в годовалом возрасте -и никого из них тебе не доведется увидеть вновь, и после того, как ты четырежды мучилась в родовых муках, после того, как ты поднимала под пашню поля - что у тебя есть, кроме горсти овса и старого стойла?
'And even the miserable lives we lead are not allowed to reach their natural span.Но даже наша жалкая жизнь не может кончиться естественным путем.
For myself I do not grumble, for I am one of the lucky ones.Я не говорю о себе, потому что мне повезло.
I am twelve years old and have had over four hundred children.Я дожил до двенадцати лет и произвел на свет более четырехсот детей.
Such is the natural life of a pig.Для свиньи я прожил достойную жизнь.
But no animal escapes the cruel knife in the end.Но ни одно животное не может избежать в конце жизни безжалостного ножа.
You young porkers who are sitting in front of me, every one of you will scream your lives out at the block within a year.Вот вы, юные поросята, что сидят передо мной, -все вы до одного, не пройдет и года, кончите свою жизнь в той загородке.
To that horror we all must come - cows, pigs, hens, sheep, everyone.И эта ужасная судьба ждет всех - коров, свиней, кур, овец, всех до единого.
Even the horses and the dogs have no better fate.Даже лошадям и собакам достается не лучшая доля.
You, Boxer, the very day that those great muscles of yours lose their power, Jones will sell you to the knacker, who will cut your throat and boil you down for the foxhounds.Придет тот далекий день, когда могучие мускулы откажутся тебе служить, Боксер, и Джонс отправит тебя к живодеру, который перережет тебе горло и сделает из тебя собачью похлебку.
As for the dogs, when they grow old and toothless, Jones ties a brick round their necks and drowns them in the nearest pond.Что же касается собак, то когда они состарятся и у них выпадут зубы, Джонс привяжет им на шею кирпич и пинком ноги швырнет в ближайший пруд.
Перейти на страницу:

Все книги серии Animal Farm - ru (версии)

Скотский хутор
Скотский хутор

Самый первый перевод на русский язык легендарной политической сатиры Дж. Оруэлла был сделан через четыре года после ее публикации. Владимир Горачек, издатель «Посева», Российского эмигрантского еженедельника в Западной Германии, в 1949 г.  получил разрешение Оруэлла издать «Animal Farm» на русском языке, чтобы «распространять ее бесплатно среди Российских читателей, находящихся за «железным занавесом». Горачек планировал продать «приблизительно 1 000 - 2 000 копий» в Западной Германии, «чтобы закрыть расходы» опубликования. Оруэлл пожертвовал деньги, чтобы поддержать печать издания, так как Британское Министерство иностранных дел отказалось внести свой вклад необходимый «Посеву» (2 000 немецких марок). Струве, эксперт по Советской литературе, вошел в контакт с Оруэллом после войны, и в ходе их корреспонденции представил его вниманию роман «Мы» Русского футуриста Евгения Замятина, написанный в 1922 году, часто упоминающий как источник для «1984». (Даниел Дж. Либ, осень 1997 г.)

Джордж Оруэлл

Проза / Классическая проза / Социально-психологическая фантастика

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки