Сковородка судного дня

– Однако ты постарался, чтоб почтенный вышний суд не заинтересовался некоей тарифской панной. Или мне стоит называть ее твоей вдовой? Ну же, Мармадюк, рассказывай.

Черные глаза молодого мага подернулись грустью:

– Единственный урок, который я вынес для себя: слова все только опошляют. Первый взгляд, как кинжал, пронзающий грудь… поворот головы, улыбка… И все, ты повержен…

– Оставь романтику менестрелям. – Этельбор протянул руку, сорвал с небосвода крупное зеленое яблоко и с аппетитом откусил. – Начни с начала, с того момента, когда решил обмануть судьбу.

– Ну что ж… – Мармадюк повторил жест учителя, полюбовался горстью птичьей вишни в своей ладони. – Никакого обмана я не планировал, если начистоту. Мне было скучно. Любимый учитель занимался своими делами в каких-то дальних пределах, я достиг, казалось, всего чего хотел и мог, друзья… Меня ничто уже не радовало. Судьба? О ней я думал меньше всего. Святые бубенцы, какие еще предсказания? В драгоценной Ардере уже даже перестали называть новорожденных девочек Мармаделями. Ну, разумеется, и я этому поспособствовал, время от времени являясь в человеческий мир. Какая скука! Политика, интриги, развлечения… Закончив свое очередное земное воплощение…

– В Ардере правит сейчас ветвь Тигардена? – спросил Этельбор.

– Да, и вполне успешно. Толковый разумный король, добрая королева, целый выводок наследников.

– Прекрасно. Продолжай. Ты закончил веселиться на должности королевского канцлера и заскучал. Именно в это время появилась она, твоя предсказанная Мармадель?

– Об этом я не знал, впрочем, если бы до меня даже дошли какие-то слухи, не уверен, что поступил бы иначе. Я хотел чего-то свежего, неизведанного, новой жизни. Забыть, пройти заново все ступени. Река Забвения! Учитель, вы же меня знаете. Разве великий лорд Мармадюк мог просто потихоньку покинуть сцену? Я хотел уйти на пике, оставить после себя аплодисменты и восторженный рокот толпы. Тогда мне в голову пришла идея чудесной эпохальной каверзы.

– Цветы наших владетельных фей?

– Именно. Это казалось таким сложным делом. Пфф… Проще простого. Охраняемые тщательнее оружейных, королевские сады открывали свои ворота по первому ласковому слову. Флоризея и Асмодия, бессмертные глупышки… Волшебные леди нашли меня у подножия цверговых холмов, куда я направлялся после каверзы, чтоб начать новую жизнь. Я вручил обеим по цветку, сказал, что, к прискорбию, ответить взаимностью не могу… Предсказание… Лишь Мармадель сможет растопить холодное сердце Мармадюка… Каким же я был болваном, учитель! Именно в этот момент в прекрасных головках зародились мысли о мести. Но тогда… Неважно. Оставив безутешных фей, я о них больше не думал. Старина Брок согласился мне помочь, поворчал о том, что мы, маги, все как один, сумасшедшие, и отколол волшебным долотом большую часть моей силы. Сказал, что переплавит ее на что-нибудь полезное, раз я для нее применения не нашел.

Этельбор негромко хрипловато рассмеялся:

– Наш хозяйственный цверг.

– О, до этого тоже дойдет речь. – Мармадюк бросил в воды Лимба вишневую косточку. – Я сиганул со скалы в новую жизнь, забыл вообще все и выбрался на берег юным болваном.

– То есть, кроме потери памяти, вообще ничего не изменилось.

– Можно и так сказать. Это было прекрасно! Яркие краски и звуки, непривычные ощущения, две прекрасные волшебные феи, которых я тоже не вспомнил.

– Пока ты бултыхался в водах забвения, Асмодия с Флоризеей готовили свою месть?

– Да, учитель. Они разыскали в человеческом мире мою Мармадель. Бедняжка лишилась родителей в пожаре и почти погибла.

– В этом ты винишь себя? – хмыкнул Этельбор.

– Мой поступок разрушил плетение многих судеб. К счастью для Мармадель, она нужна была обиженным фатам. Они передали малышку тарифской Берегине. Да, девы напоили младенца росой двух волшебных цветов, сделав ее лакомым кусочком для всех волшебных созданий, но озаботились также и безопасностью бедняжки. Помните хрустальный гроб старины Брока? И сковородка! Этот цверг переплавил мою силу в простецкую кухонную утварь. Каково?

Этельбор одарил ученика внимательным взглядом:

– Именно поэтому на суде ты не стал требовать наказания для Флоризеи с Асмодией? Потому что решил, что защитные артефакты Мармадели передали они?

Мармадюк приподнял брови:

– Я ошибся?

– Да, мальчик. Твоим обиженкам не пришло бы в голову проявить осторожность. И как, позволь тебя спросить, они уговорили бы Брока поделиться своим ценным имуществом?

– Тогда…

Этельбор махнул рукой:

– Отправишься к цвергу с драгоценными подарками, когда твое наказание подойдет к концу. И не забудь прихватить с десяток занимательных историй для фаты Леонидии. Но вернемся к нашей. Она замерла на моменте, когда молодой и глупый Мармадюк оказался на берегу Лимба в обществе прекрасных созданий.