Скриба

Тереза до изнеможения задавала ему вопросы, пока не убедилась, что парень действительно ничего не смыслит: он кривлялся, изуродованными руками двигал туда-сюда миску или просто смотрел в сторону. Однако, услышав имя Ротхарт, начал бить себя по голове, словно окончательно сошел с ума, а когда Тереза повторила его, показал остатки еще кровоточащего языка. В этот момент в коридоре раздался скрежет замка, и только Тереза успела спрятаться, как появился караульный с факелом. Она затаилась, пока тот не ушел, потом со всех ног бросилась к выходу и бежала до самого аббатства.

Даже встретившись с Алкуином, Тереза не сразу смогла говорить – так запыхалась, а когда немного отдышалась, попыталась вывалить на него все сразу, сбиваясь и отчаянно жестикулируя, поэтому Алкуин, как ни старался, ничего не мог понять. Наконец, девушка перевела дух.

– Я знаю, кто виноват, – заявила она с улыбкой триумфатора.

Затем, уже спокойнее, рассказала о своем походе на скотобойню, не упустив ни одного душераздирающего эпизода, но сюрприз оставив на потом. Алкуин слушал ее очень внимательно.

– Ты не должна была ходить туда одна, – упрекнул он Терезу.

– И вот тут, – продолжила она, не обращая внимания на его слова, – услышав имя рыжего, он стал с такой силой лупить себя по голове, что я испугалась, как бы он не расшиб ее, а потом показал, что этот человек сделал с его языком. Это ужасно.

– Он дал понять, что его изуродовал именно Ротхарт?

– Нет, но я уверена, это сделал он.

– Я бы не был так в этом уверен.

– Я вас не понимаю. В чем дело?

– Сегодня утром Ротхарта нашли мертвым на мельнице. Он умер от отравления спорыньей.

Тереза сразу сникла. Вот тебе и раз! Она рисковала жизнью ради открытия, которое, как выяснилось, яйца выеденного не стоит. Только она собиралась произнести это вслух, как Алкуин заговорил снова.

– Есть кое-что еще. Похоже, на мельнице очень стараются поскорее продать всю муку, так как болезнь уже распространилась повсюду. Церковь Сан-Иоанн переполнена, больница тоже.

– Но в таком случае нам будет проще задержать виновного.

– Каким образом? Он не дурак и смешивает зараженную муку с хорошей. Кроме того, люди ведь не знают, откуда берется болезнь.

– Можно поспрашивать больных и даже их родственников, если нужно.

– Думаешь, я этого не делал? Однако муку ведь приобретают не только на мельницах, но и на рынке, и на фермах, и просто в домах, ее обменивают на другие товары, например на мясо или вино. Кроме того, есть еще готовый хлеб, который едят в тавернах, покупают у пекарей или бродячих торговцев. Иногда пшеничную муку смешивают с ржаной, чтобы хлеб дольше не черствел. – Алкуин задумался. – Каждый больной рассказал мне свою историю, отличную от остальных, будто заражен уже весь город.

– Все это очень странно. Если этот человек так умен, как вы говорите…

– Очень, я в этом не сомневаюсь.

– …тогда он должен быть связан с разными продавцами муки, и они ему доверяют.

– Вполне вероятно.

– Возможно, он передал кому-то из них часть зараженной муки, чтобы расширить круг подозреваемых.

– Ты имеешь в виду соучастников?

– Не обязательно. – Тереза чувствовала, что ей в голову пришла неплохая мысль. – Он мог хранить муку в разных амбарах, даже не зная их хозяев, которые потом продавали ее повсюду, что объясняет появление новых больных.

– Может быть, – признал Алкуин, удивляясь ее сообразительности.

– Что же касается Борова…

– Да?

– …то язык ему отрезал все-таки рыжий.

*****

«Язык ему отрезал все-таки рыжий».

По дороге к больнице Алкуин обдумывал слова Терезы. А вдруг он поспешил с выводами? Ведь он видел тело Ротхарта только издали, и хотя ему показалось, что он различил на ногах следы гангрены, но причиной его смерти могла стать вовсе не спорынья. Трудно поверить, что такого здорового и упитанного человека болезнь могла поразить чуть ли не в одночасье.

– Я должен пойти на мельницу, – неожиданно заявил Алкуин, – а ты иди в больницу, запиши имена последних больных, узнай, где они живут, что ели, когда почувствовали себя плохо, – в общем, все, что, на твой взгляд, может нам помочь. После этого возвращайся в город. Встретимся в соборе после сексты, – добавил он и, не дожидаясь ответа, развернулся и чуть не бегом бросился назад.

Придя в монастырь, Тереза увидела, что народ валом валит сквозь открытые ворота. Видимо, наплыв пострадавших был такой, что свечника и других монахов послали в больницу на помощь. Благодаря кольцу Терезе не пришлось стоять в длинной веренице родственников, ожидавших известий, и она быстро попала внутрь. Узнав ее, больничный служитель только попросил ее не мешать монахам, которые сновали туда-сюда, словно пчелы в улье.