Скрюченный домишко. День поминовения

— Конечно, это Стивен Фарради. Он сидел от нее справа. Ее бокал с шампанским стоял возле его левой руки. Свет притушен, общее внимание на сцену — ничто не мешало ему подсыпать яд в бокал. Ни у кого другого такой возможности не было. Я знаю столы в «Люксембурге». Они достаточно широкие, едва ли кто-то мог наклониться через стол — это было бы заметно, даже в полумраке. И к тому, кто сидел от Розмари слева, это тоже относится. Как он мог что-то положить в ее бокал? Тянуться прямо перед ней? Есть еще один вариант, но давайте начнем с того, что лежит на поверхности. Стивен Фарради, член парламента, — у него были причины разделаться с вашей женой?

Джордж ответил приглушенным голосом:

— Они... они были близкими друзьями. Если... если, к примеру, Розмари его отвергла, возможно, он хотел ей отомстить.

— Ну, это какая-то мелодрама. Другого мотива предложить не можете?

— Нет, — ответил Джордж.

Лицо его густо покраснело. Рейс взглянул на него и тут же отвел глаза. Потом продолжил:

— Давайте изучим возможность номер два. Одна из женщин.

— Почему женщина?

— Дорогой Джордж, причина очень проста. За столом семь человек, четыре женщины и трое мужчин, три пары уходят танцевать, а одна из дам остается за столом в одиночестве. Ведь танцевали все?

— О, да.

— Прекрасно. Вспомните, какая из дам перед выступлением кабаре сидела за столом одна?

Джордж задумался.

— Было такое. Последней без пары осталась Айрис, а до этого — Рут.

— Не помните, когда ваша жена пила шампанское в последний раз?

— Надо подумать... она танцевала с Брауном. Когда вернулась, сказала, что ей пришлось изрядно постараться — ведь Браун танцор хоть куда. Потом выпила вино из своего бокала. Через несколько минут заиграли вальс, и она пошла танцевать со мной — знала, что единственный танец, который я могу сносно танцевать, — это вальс. Фарради танцевал с Рут, леди Александра — с Брауном. Айрис сидела одна. Сразу после вальса на сцену вышло кабаре.

— Тогда поговорим о сестре вашей жены. После ее смерти девушка что-то унаследовала?

Джордж вспыхнул.

— Дорогой Рейс, это просто чушь. Год назад Айрис была еще ребенком, ходила в школу.

— Я знаю двух школьниц, которые совершили убийство.

— При чем тут Айрис? Она любила Розмари всей душой!

— Не кипятитесь, Бартон. Значит, физическая возможность у нее была. Теперь вопрос: был ли у нее мотив? Я полагаю, ваша жена была человеком состоятельным. Кому отошли ее деньги — вам?

— Нет, Айрис. Через доверительный фонд.

Джордж объяснил, как предполагалось распорядиться деньгами, и Рейс выслушал его самым внимательным образом.

— Любопытно. Одна сестра богатая, а другая бедная. Кое-кому такое покажется несправедливым.

— Сомневаюсь, что это относится к Айрис.

— Возможно, но выходит, что мотив у нее был. Сейчас мы к этому вернемся. У кого еще был мотив?

— Ни у кого. Абсолютно ни у кого. Уверен, врагов у Розмари не было. Я ведь пытался в этом разобраться, расспрашивал людей, пытался докопаться до истины. Я даже снял дом по соседству с Фарради, чтобы...

Он осекся. Рейс взял трубку и спокойно принялся ее чистить.

— Может, расскажете все начистоту, молодой Джордж?

— То есть?

— Вы что-то скрываете — это видно невооруженным глазом. Одно дело — защищать репутацию жены, и совсем другое — выяснять, убили ее или нет. Если вас больше интересует второе, придется выложить все, что вам известно.

Наступила тишина.

— Хорошо, — сказал Джордж приглушенным голосом. — Будь по-вашему.

— У вас есть основания полагать, что у жены был любовник, так?

— Да.

— Стивен Фарради?

— Не знаю! Клянусь — не знаю! Может, он, а может, Браун. Понять это я не мог. Это был какой-то кошмар.

— Расскажите, что вам известно об Энтони Брауне. Забавно, но, кажется, это имя я слышал.

— Мне о нем ничего не известно. Не только мне — никому. Это красивый занятный малый, но никто о нем ничего не знает. Вроде бы американец, но говорит без акцента.

— Возможно, о нем есть сведения в посольстве. Только в каком?

— Понятия не имею. Скажу вам правду, Рейс. Она писала письмо, а я... потом прочитал его оттиск на втором листе. Письмо любовное, сомнений нет — но имени там не было.

Рейс предусмотрительно отвел глаза в сторону.

— Это уже пища для размышлений. Например, появляется мотив у леди Александры — если у ее мужа был роман с вашей женой. Она из тех, кто живет напряженной внутренней жизнью.

Тихий омут, вещь в себе. Такие в трудную минуту способны на убийство. Видите, уже кое-что. Значит, есть загадочный Браун, есть Фарради и есть его жена, да еще и молодая Айрис Марль. А что насчет оставшейся дамы, Рут Лессинг?

— Рут здесь вообще ни при чем. По крайней мере, никакого мотива у нее быть не могло.

— Ваша секретарша? А что она за человек?

— Самое дорогое для меня существо на свете, — заговорил Джордж с энтузиазмом. — Фактически член семьи. Моя правая рука... нет человека, которого я ценю выше, которому доверяю больше.

— Вы к ней привязаны, — констатировал Рейс, задумчиво глядя на собеседника.

— Я ей предан. Эта девушка, Рейс, — настоящая находка. Я полностью на нее полагаюсь. Честнейшее и милейшее существо.