Скрытая цивилизация. О сексе, культуре, чувствах и зависимостях животных в дикой природе

Самый известный пример — бойцовая рыбка Betta splendens, которая до изнеможения борется со своим соперником в отражении. Но под воздействием психотропного препарата хлорпромазина, который открыли еще в 1950 году, она держит свою агрессию в узде и становится вполне дружелюбным соседом.[455] Этот эксперимент, который, кстати, провели больше 30 лет назад, как по мне, доказывает, что нельзя сомневаться в том, что рыбы способны чувствовать.

Чтобы успокоить рыбу, не нужно прибегать к психотропным препаратам. В природе с этим справляются поглаживания. Я не шучу! У некоторых рыбок, которых гладят, более низкий уровень кортизола[456], а значит, они испытывают меньше стресса.[457]

Можете представить себе ситуацию, когда рыбы сотрудничают — одна сторожит, пока ест другая?

Кооперативное поведение у рыб, основанное на взаимности, — возможно ли такое? Трудно поверить, но недавно мы узнали, что сиганы или пестряки (Siganus), разноцветные обитатели коралловых рифов, сотрудничают друг с другом. Преимущество в том, что поодиночке сиганы быстро становятся чьим-то вкусным обедом, если заплывают слишком глубоко между ветвями кораллов и не замечают хищников. Этот риск сводится к минимуму при сотрудничестве. Один сторожит, а другой заплывает поглубже, чтобы открыть новый источник пищи.[458] В поведенческой биологии это называется бдительностью, и до этого момента ее приписывали только птицам и млекопитающим. Влияет ли окситоцин на такое поведение у рыб (как при уходе за детенышами), еще предстоит узнать. Я не удивлюсь, что это так, потому что это, без сомнений, социальное поведение, основанное на доверии.

Не знаю, есть ли у них свои сигналы тревоги, как у сусликов, но я бы не удивился.

А учитывая, что поведение человека при выборе партнера исследуется с помощью трехиглой колюшки (глава «Гормоны у руля»), нам остается только признать, что рыбы к нам гораздо ближе, чем мы до сих пор думали.

Крысы любят веселиться

Почему я не рассказывал об этом в главе «Общество удовольствия»? Сейчас речь пойдет о чувствах, но не о том, что является причиной этих чувств или какое поведение или обстоятельства, например, вызывают радость. Тут мы поговорим о биохимических взаимосвязях, которые заставляют нас чувствовать радость. На самом деле не имеет значения, есть ли у нас повод радоваться. Напротив, достаточно знать, какие молекулы доставляют нам удовольствие. Именно поэтому смеющиеся крысы так важны для фармацевтической промышленности. Основные биохимические процессы у крыс и людей настолько похожи, что исследователи весьма оптимистично относятся к разработке лекарства от депрессии. Для этого разводят самых смешливых крыс, то есть тех, кто по сравнению с остальными смеется чаще всего.[459] Затем над ними ставят эксперименты, ищут вещества, которые заставляют животных смеяться, или разрывают нервные связи, которые могут на это влиять. В конце концов, если вам известны причина и следствие, можно разработать препараты, которые будут запускать эти процессы снова и снова.

Но это еще не все возможности. Самый большой потенциал у идеи борьбы с насилием. Мы уже с 50-х годов прошлого века знаем, что у насилия много общего с потерей эмпатии и сострадания. Если я не могу почувствовать себя на месте жертвы, не могу и представить себе ее боль, ничто не удержит меня от акта насилия. Я просто не могу вообразить, насколько плохи мои действия по отношению к другим. Эту связь обнаружили вскоре после Второй мировой войны, когда заметили, что многие сироты, выросшие в приютах, были очевидно бесчувственнее по отношению к своим жертвам, а уровень насилия среди этих детей увеличивался. Так появилась теория привязанности[460] и понятие так называемого базового доверия.