Скрытые глубины

– Джеффри, – сказала Джули. – Как его отец.

Значит, ничего цветочного. Здесь связи нет.

Вера вышла на улицу, чувствуя на себе взгляды из-за занавесок. Соседи дождутся, когда она уедет, и побегут к телефонам делиться последними слухами.

Глава восемнадцатая

Раньше он ни за что бы не признался, что живет в Норт-Шилдсе, подумал Гэри. Уж точно не в разговоре с женщиной, на которую хотел произвести впечатление. У людей было свое представление об этом месте. Благотворительные секонд-хенды и заброшенные здания, из магазинов на плаву остались лишь супермаркет и дисконт-центр. Даже сейчас, спустившись в метро, ты вынужден делить платформу с компанией малолетних матерей и шайками подростков, которые выбегают из поезда, завидев контролера. Но все меняется. Теперь, если он говорит, что живет в Шилдсе, люди понимающе кивают. Такое место подходит для людей его профессии. Все еще не вполне респектабельное, но занятное. Появились новые жилые дома, бары и рестораны на Рыбной набережной. Здесь поселились несколько писателей. Цены на жилье в Тайнмуте так выросли, что людям пришлось выезжать в соседние города, и границы постепенно размывались. Сейчас жить в Шилдсе уже было не стыдно. Воскресными вечерами на викторинах в пабе «Мэгги Бэнк» было полно преподавателей и социальных работников. Когда-то Гэри был здесь завсегдатаем, но сейчас заходил, только чтобы повидаться со старыми друзьями. Хоть он и набирал очки в музыкальном раунде викторины, шансов на победу у него не было.

Он жил в новом микрорайоне на одной из крутых улиц между набережной и центром города, в четырехэтажном многоквартирном доме. На одной стороне улицы была готическая часовня методистов, на другой – магазин ковров. Он купил квартиру сразу после того, как разошелся с Эмили, но, оглядываясь назад, мог мало что вспомнить про переезд. Что-то в контракте его разозлило, и он ругался на риелтора, подписывая его. Клайв помог ему поднять по лестнице мебель, которая не влезла в лифт, договорился с энергетической компанией, чтобы ему подключили электричество, даже заварил ему чай. Такой уж он был друг. Никогда не суетился, но всегда был рядом, когда нужно. Гэри надеялся, что в аналогичной ситуации повел бы себя так же, но не был в этом уверен. Сейчас квартира стала ему настоящим домом – он нигде больше не ощущал себя так с тех пор, как был ребенком. Жаль было бы уезжать.

В то утро он подвез Клайва до дома из Фокс-Милла. В машине они говорили о мертвой девушке на побережье, включили местный радиоканал, чтобы послушать, будут ли об этом рассказывать в новостях. Говорил в основном Гэри. Клайв почти все время молчал – как обычно. Может, поэтому они так хорошо ладили. Гэри любил выступать на публику. А Клайв с детства был нелюдимый, даже сейчас у него не было других друзей, кроме Гэри, Сэмюэла и Питера. Обнаружение тела девушки стало главной новостью, но детали не сообщались. Ничего не говорили ни о том, как ее нашли, ни о цветах. Даже не назвали ее имя.

Гэри вышел на балкон и посмотрел на город и реку. От пристани Саут-Шилдса отчаливал паром. Держа в руке телефон, Гэри облокотился на ограду, чтобы набрать номер. Он жил на последнем этаже, шум улицы сюда почти не доходил. Он как раз собирался нажать кнопку вызова, как зазвонил домофон, и он зашел в квартиру, чтобы посмотреть, кто пришел. Он был рад отложить этот звонок. Все еще не знал, что сказать.

– Это я, дорогой. Вера Стенхоуп.

Детектив, которая приходила прошлой ночью. Он думал, что уже ответил на все ее вопросы, и ее появление привело его в замешательство. Раньше он любой разговор мог повернуть в благоприятное для себя русло. У него было достаточно уверенности в себе, чтобы получить любой заказ и отболтаться от любых проблем. Сейчас с этим было сложнее. Но и заставить ее ждать внизу он не мог.

– Поднимайтесь.

Он старался говорить легко, чтобы показать, что ему нечего скрывать.

Он посмотрел на свое отражение в большом зеркале. Привычка. Для большей уверенности в себе. Это как потратить целое состояние на хорошую стрижку и приличную пару обуви. Затем он открыл дверь квартиры и стал ждать ее появления. Он не слышал звуков лифта и потому размышлял, не вызвали ли ее по какому-нибудь более срочному делу, как вдруг она появилась наверху лестницы, хрипя и задыхаясь.

– Не люблю лифты, – слова вырывались сквозь одышку, словно она обвиняла его в том, что он живет так высоко. – Все время думаю, выдержат ли они мой вес.

И он понял, что ее внешность была для нее больной темой. Наверняка в школе ее дразнили, и единственным способом защиты было пошутить над собой первой. Он удивился, что накануне ночью почувствовал себя униженным перед ней. Гэри прислонился спиной к двери и пропустил ее в квартиру вперед себя.