Скрытые глубины

– Да, и все знают, что у него жена и четверо детей. Мне кажется, в его положении можно было бы держаться с бо́льшим достоинством. Вся кафедра знает, что он из себя представляет. Но некоторые подыгрывают. Ну, знаете, флиртуют, чтобы получить дополнительные баллы.

– Просто флиртуют? – спросил Эшворт непринужденным тоном, как бы в шутку.

– Господи, надо быть совсем отчаянной, чтобы зайти дальше. Даже представить не могу, чтобы он ко мне прикоснулся. Боже, да меня бы стошнило.

– Ходили слухи, – сказала другая. – Ну, помнишь, в начале семестра. Кто-то видел его в городе с девушкой намного моложе. Все начали болтать, что у него роман со студенткой.

– Неужели? – спросил Эшворт скучающим тоном, словно лишь из вежливости. «Я хорошо тебя натаскала», – подумала Вера.

– Наверное, просто сплетни, – сказала студентка. – Подробностей никто не знал. А уж мы пытались выяснить, о чем речь. Это мог быть кто угодно, может, вообще его дочь. Но точно не кто-то из наших. Не с кафедры ботаники.

И они уплыли по своим делам под звон браслетов на загорелых руках, беспечно щебеча.

Глава двадцать первая

Джо, кажется, был рад сидеть на солнышке, неспешно потягивая свой модный кофе в ожидании встречи с Клайвом Стринджером, но Вере не сиделось на месте.

– Пойду, посмотрю, не удастся ли поймать Энни Слейтер, женщину, которая приютила соседок Лили после ее смерти. Она была одним из кураторов Лили. И жили они на одной улице. Встретимся в музее.

И она ушла, не дав ему возразить или предложить пойти с ней. Хватит с нее Джо Эшворта, разыгрывающего из себя ее няньку. Она почувствовала себя непослушным ребенком, который прогуливает школу, и задумалась, знакомо ли это чувство ее коллегам-мужчинам. Она нашла Энни в учительской. Та стояла у письменного стола и читала стопку писем. Соседки Лили говорили о ее детях, и Вера подумала, что Энни затягивала с материнством до последнего. Ей было за сорок, но она хорошо сохранилась. Волосы очень черные, завязаны в тугой пучок, ярко-красная помада. Она провела Веру в маленький кабинет и нахмурилась.

– У меня мало времени. Встреча через десять минут.

– Я быстро. Просто пара вопросов о Лили Марш.

– Да, – сказала она. – Бедная Лили. Просто шок. О таких вещах слышишь, но не думаешь, что они могут произойти с кем-то из знакомых.

Вера подумала, что если она и в шоке, то хорошо это скрывает. Внимание Энни все еще было приковано к одному из писем, которые она держала в руке.

– Из нее получилась бы хорошая учительница?

Энни на мгновение задумалась, впервые сосредоточившись на разговоре.

– Я бы сказала, что она была компетентная, но заурядная. И это большее, что я могу сказать о большинстве студентов в ее группе. Она очень усердно работала, готовилась к урокам, хорошо относилась к детям, но мне казалось, что она делает это без души. Я не могла представить, что через двадцать лет она по-прежнему будет учить детей.

– Она никогда не казалась подавленной или тревожной?

– Я не замечала, да и не заметила бы. Это короткий курс, у нас нет близкого контакта. Лучше поговорите об этом с ее друзьями.

Я бы поговорила, милая. Только, похоже, у нее их не было.

– Как она оказалась на практике в Хепворте?

– Она сама попросила. Сказала, что прочитала отчет о работе этой школы и подумала, что там она многому научится. Я была рада, что она проявила хоть какой-то интерес к преподаванию, и постаралась ее туда устроить.

– И как у нее получалось?

– Хорошо. Я разговаривала с директрисой школы пару недель назад. Она сказала, что Лили очень старается построить отношения с детьми. Раньше я находила ее преподавание несколько бездушным. Я была довольна.

– Вам было что-нибудь известно о ее личной жизни?

Энни Слейтер посмотрела на нее, явно удивленная одной этой идеей.

– Конечно нет. Мы никогда не были друзьями.

– Вы жили на одной улице, общались с ее соседками по квартире.

– Это совсем другое. Эмма – моя родственница.

Вы вращались в разных кругах. Вера терпеть не могла снобизм и чуяла его за милю. Может, из-за этого она и продолжала настаивать.

– Значит, вы не слышали никаких слухов о том, что у Лили были отношения с кем-то из преподавателей?

– Я не интересуюсь университетскими сплетнями, инспектор.

Что совсем не было ответом на ее вопрос. Она повернулась обратно к письму и оставила Веру самостоятельно искать выход.

Вера встретилась с Джо перед входом в Музей Хэнкока. Им пришлось пропустить перед собой длинную цепочку младшеклассников, которую вели внутрь учителя и родители. В музее была выставка динозавров – реконструкции скелетов, подвижные модели. По всему городу были расклеены афиши, головы тираннозавров смотрели с плакатов в автобусах и в метро, с витрин магазинов. Дети вели себя непривычно тихо, потрясенные музеем и фантазиями об огромных тварях – настоящий Парк Юрского периода в Ньюкасле.

Вера и Эшворт прошли за ними и стояли в лобби, наслаждаясь прохладой музея, когда за ними пришел Клайв Стринджер.