Скрытые глубины

Она потянулась к полке за спиной и вручила Вере черную книгу в твердой обложке. Как просто. Вера положила ее на пустой стол, села спиной к остальным в комнате и начала листать страницы. В четверг, в день, когда умер Люк, Питер Калверт утром был на заседании кафедры. На пять часов у него была запланирована консультация с двумя студентами. Без имен, только инициалы. Запись была зачеркнута двумя линиями, и между ними аккуратным почерком было написано: «Отмена». В пятницу, когда убили Лили, у него была встреча в обед. Без имени. «12.30–14.00, обед в городе, недоступен». Наверное, писала Марджори. Остаток пятницы был свободен. Вера пролистала страницы назад. Судя по всему, эта встреча в обед была у него регулярной.

– Я думала встретиться с ним в пятницу вечером, – сказала Вера, переворачивая страницы дневника на неделю вперед. Пусто. – Здесь ничего нет. У него нет постоянных договоренностей по пятницам? Лекций?

– О нет, – сказала Марджори. – Доктор Калверт никогда не читает лекции по пятницам, – она смотрела на нее, сгорая от желания помочь. – Мне назначить вам встречу, предварительно?

– Нет, дорогая, спасибо. Если нам понадобится его помощь, я позвоню ему позже, на неделе.

Вера поставила книгу обратно на полку, помахала женщинам и вернулась к Джо, который все еще дежурил в коридоре.

– Ну что?

– Он был свободен в оба вечера. В четверг, перед смертью Люка, и в пятницу, перед смертью Лили. В четверг он отменил консультацию, назначенную на пять часов.

– Значит, у него была возможность, – сказал Эшворт. – Как и у половины населения северо-востока. Но мотива нет. Нет даже связи. Насколько нам известно, он даже не был знаком с жертвами.

Вера собиралась было сказать, что ей плевать. Питер ей не нравился. Но она не хотела выслушивать от Эшворта лекцию о беспристрастности и объективности, так что решила промолчать.

На улице все еще было жарко. На траве лежали студенты, кто-то неторопливо шел в город, держась тени готических зданий университета. До следующей встречи было больше часа, и Вера чувствовала, что время уходит впустую. Она позвонила в Киммерстон, но новостей не было. Холли договорилась встретиться с соседками Лили после обеда, а Чарли пытался добыть информацию у ее банка. На следующий день была назначена пресс-конференция, а вечером местные полицейские будут у маяка, опрашивать прохожих, не видели ли они что-нибудь. Пресс-секретарь полиции проведет конференцию с журналистами. Этим Вера была довольна. В таких ситуациях она всегда чувствовала себя ловкой, как медведь-трюкач. Она выключила телефон.

– Кофе, – сказал Эшворт. – С булочкой. Я не успел позавтракать.

Он чувствовал, что она расстроена, и знал, что еда может на какое-то время ее успокоить. Вера подумала, что он обращается с ней как со своей дочкой: отвлекает ее, чтобы она не закатила истерику.

Он усадил ее в тени зонтика за столик, стоявший на мостовой, и пошел внутрь. Кафе было рядом с университетом, и в нем было полно скучающих студентов. Две девушки направились к ее столику, и она бросила на них яростный взгляд, надеясь их отпугнуть. Но потом она их узнала. Это были девушки из аудитории, перед которыми Питер Калверт устроил свой спектакль.

– Извините, – сказала она. – Все в порядке. Можете подсесть к нам. Давайте я уберу сумку.

Они с сомнением посмотрели на нее. «Как на опасную собаку, – подумала Вера. – Молодежь сейчас вообще учат каким-нибудь манерам? Они не в курсе, что со старшими нужно быть вежливыми?» Тут появился Эшворт, расплылся в улыбке, рассыпался в любезностях, и она поняла, почему стала на него полагаться.

– Давайте я куплю вам кофе, – сказал он. – Вы ведь студентки? Я помню, что это такое. Особенно под конец семестра, когда от стипендии почти ничего не остается.

Одна из них рассмеялась:

– Моя стипендия растаяла уже на второй неделе.

– Я схожу за кофе, – сказала Вера и пошла внутрь, чтобы купить напитки, оставив его рассказывать какую-то захватывающую историю.

Когда она вернулась с подносом, они все вместе весело смеялись. Он и впрямь был похож на бывшего студента, только она отлично знала, что ноги его не было ни в одном университете.

Они представились. Модные южные имена, которые через пять минут вылетели у нее из головы. Камилла? Амелия? Джемайма? Неважно. Эшворт их запомнит.

– Это Вера, – сказал Эшворт. – Моя тетушка.

Они отхлебнули свой кофе с пенкой и с жалостью посмотрели на него. Наверняка подумали, что он вывел ее погулять из чувства долга. Или порадовать на день рождения. Или везет ее в клинику. Вера стиснула зубы и решила не вмешиваться.

– Значит, вы изучаете ботанику, – сказал он. – Один мой приятель тоже проходил этот курс пару лет назад. Как там зовут этого лектора, самого знаменитого? Кальвин?

– Питер Кальверт. Ему нравится считать себя знаменитым, но он уже много лет ничего не публиковал.

– Вы его не любите?

– Да он стремный. В смысле он же старик, и еще клеится.