Скрытые глубины

Станция находилась в четверти мили от берега, это было первое укрытие для перелетных птиц после того, как они достигали суши. Домик представлял собой низкое строение довоенных лет, дачу. Он был окружен акром сада, который сейчас и служил заповедником станции. Особую ценность ему придавало местоположение. Сам по себе домик был типичен для любого прибрежного города – приземистое, довольно невзрачное строение из кирпича, покрытое белой штукатуркой. Сейчас он выглядел чуть симпатичнее благодаря клематисам, которые росли вокруг крыльца и как раз собирались цвести.

Они свернули с трассы А1 на восток, на узкую дорогу, и рассветное солнце било им в глаза, пока они ехали через уродливую деревню, а затем – по проселочной дороге. Станция находилась в конце этой дороги, и когда они приехали, на обочине уже было припарковано с полдюжины машин. Гэри узнал «Вольво» Питера и маленький спортивный «Фольксваген», который недавно приобрел Сэмюэл. Клайв вышел из минивэна еще до того, как Гэри выключил мотор, и направился через деревянную калитку в сад. Гэри пошел следом и закрыл за ними калитку. Сад был настоящим оазисом посреди плоской, голой земли, окружавшей дом. Дальше была широкая полоса карьеров, безжизненный, словно лунный, пейзаж из ям и хребтов, по которым карабкались огромные грузовики с толстыми шинами. Между домиком и линией дюн, шедшей вдоль побережья, на узком длинном поле пасся скот.

Сад был разбит так, чтобы привлекать птиц и насекомых. На месте лужайки был вырыт пруд. Сейчас он и его берега заросли так, что воды не было видно, только плоские блестящие листья водяных лилий и густой камыш. Там, где раньше были цветочные бордюры, высадили огромные буддлеи с торчащими во все стороны соцветиями для бабочек и кусты, на ягоды которых осенью слетаются дрозды. Сейчас в саду были развернуты паутинные сети – значит, часть кольцевателей осталась здесь. Наверное, они обнаружили сардинскую славку на первом круге сетей. Подальше от дома был небольшой фруктовый сад, высаженный при строительстве домика. Там и стояла группа орнитологов-любителей.

Славку видели на вершине изгороди боярышника, которая отмечала границы станции. Орнитологи стояли в пятнистой тени яблонь, задрав головы, и смотрели в бинокли. Издалека не было понятно, сидела ли птица все еще на изгороди или люди ее искали. Когда Гэри подошел к ним, Клайв уже установил свой штатив и стоял, глядя в подзорную трубу.

– Она исчезла в кустах десять минут назад, – сказал он убийственным голосом. – Никто не может сказать мне, куда именно она залетела.

Гэри подумал, что все начали разговаривать друг с другом, только когда птица улетела. В другой части группы он увидел Питера и Сэмюэла, они улыбались и болтали. Увидев птицу, испытываешь облегчение, расслабляешься. Он уставился на изгородь, почувствовал, как от напряжения внутренности скрутило в тугой узел. Он не любил подобное наблюдение за птицами. Ожидание становится слишком напряженным, когда знаешь, что птица была здесь, но не знаешь, тут ли она еще. После Эмили он плохо переносил стресс. Он предпочитал наблюдать за морскими птицами. Сидеть на смотровой вышке рядом с маяком – самое расслабляющее занятие из всех, что он знал. Ты ничего не можешь сделать, чтобы заставить птиц пролететь мимо тебя, так что нет смысла дергаться. Теперь же он почувствовал, что сердце забилось чаще. Он попытался выровнять дыхание и подумал, не зря ли вообще сюда приехал.

– Вот она, – Клайв, все еще согнувшийся над трубой, произнес эти слова так тихо, что только Гэри мог их услышать. – Метра на четыре в глубь куста, на голой ветке прямо под верхушкой.

Гэри тут же развернул трубу и увидел птицу. Она запела, и он увидел, как раскрывается клюв, увидел цвет ее глаз. С ума сойти. Это был всего шестой раз, когда славку зарегистрировали на территории Британии, и это случилось здесь, в Дипдене. Это стоило того, чтобы вылезти из кровати в шесть утра и проделать такой путь.

Людей вокруг захватило его волнение, и они стали смотреть в том же направлении. Потом птица вновь исчезла за изгородью, а они стояли, расплывшись в улыбке. Некоторые начали расходиться, говорили о сэндвичах с беконом и работе. Клайв же по-прежнему был сосредоточен. Когда птица появилась вновь, чуть подальше, на мертвом дереве у дороги, именно он ее заметил.

Питер Калверт был в восторге. Можно было подумать, что это он первым обнаружил птицу.

– Каждый год мы видим здесь хотя бы один экземпляр из списка редких птиц Британии. На такой-то маленькой станции! А когда мы только начинали, все говорили, что мы зря тратим время.

Гэри повеселило, что Питер по-прежнему заявляет права на сделанное сорок лет назад. Его это не раздражало, но он понимал, почему многих он так бесил.

– Мне пора, – сказал Питер. – Утром я читаю лекцию. Не могу разочаровать моих студентов. Ты идешь, Клайв? Могу подвезти тебя до города.