Скучная, скучная сказка

Артем плохо помнил, что произошло дальше. То ли накатил приступ чрезмерной рассеянности, а то ли все происходящее было настолько неважно, что и запоминать не стоило. Будто ты не проживаешь день, а только поглядываешь на себя и все происходящее с тобой, как пресыщенный турист на диковинные виды из окна туристического автобуса. И как дешевые сувениры, которые турист небрежно кидает в чемодан, память Артема нехотя сохранила обрывочные фрагменты этого дня: вот он кричит “Спартак чемпион!” а прохожие обходят его стороной, вот два парня характерной наружности наскакивают на него, недовольные, что он посмел смотреть им в глаза. И каждый раз он возвращается на дворцовую набережную и все смотрит на Троицкий мост, в надежде опять увидеть на нем одинокую женскую фигуру. Потом его не пускали в здание вокзала, гнали из столовки на Площади восстания, а потом он проснулся в подъезде своего дома на Перекупном.

Он лежал на полу лестничной площадки, обняв руками свой рюкзак, как чудовище аленький цветок, и уткнув в него лицо.

– Какая печальная выходит у тебя сказка. – Мария сидела на ступенях и даже не повернула в его сторону голову, когда он проснулся. – Ты уверен, что её стоит дописывать?

– У меня нет выхода. – прохрипел Артем и дрожащими от холода руками, стал расстегивать рюкзак, потому что был уверен, что там оставалась бутылка воды.

– Она под батареей.

Пока Артем пил, Мария молчала, все так же не глядя в его сторону.

– Мне страшно. – сказала она наконец. – Мне никогда не было страшно. Ты боялся всегда, и я успокаивала, приободряла тебя, оставаясь смелой за нас двоих, а теперь мне наконец страшно. Впервые страшно и от этого страшнее вдвойне. Я не смогу без тебя, ты же это знаешь? Зачем тебе эта сказка?

– Дело не в ней. Она не хороша, не важна и не интересна. Просто она началась, как начинается дождь. От дождя ведь не умирают, но умирая под дождем, наверняка хотят, чтобы его не было. А он идет.

Артем отряхнул, как мог одежду и пошел на улицу.

– Подожди! – Мария попыталась удержать его за руку, но, как всегда, у неё это не вышло. – Поднимись в квартиру. Там у тебя чистая куртка, там наверняка сейчас никого нет. Прими душ, выспись.

– Завтра я въеду туда с полным правом, осталось немного. – он, не останавливаясь, спускался вниз, торопясь выйти на свежий воздух. – Я хочу ещё раз увидеть эту девушку на мосту. Ты не знаешь кто она?

Глава XII

“– Прощай, Огюстен! – кривая Кларис плакала, провожая старого солдата.

Плакал и папаша Кошен, плакало зимнее серое небо, поливая Огюстена дождем, не плакал только он сам. Его лицо, казалось, очерствело и приобрело выражение холодной брезгливости. Змея, овившаяся вокруг его шеи, была всегда голодна, а старик, привыкший к невзгодам, терпеливо принимал её яд и отдавал ей свою кровь. Только в глазах его застыло мука, которую невнимательные люди станут принимать за высокомерие.

– Прощай, старый друг! – помахал рукой папаша Кошен.

Он не решался подходить ближе, страшась змеи.

Вот и все церемонии. Без слов, по-военному старый Огюстен развернулся на каблуках, и без слов зашагал на север, куда ему указала ведьма Фури. Только один раз он обернулся на две одинокие фигуры, что стояли, обнявшись под дождем и смотрели ему вслед. Обернулся, да и пошел себе дальше.”

Весь день Артем ходил по городу, в надежде встретить эту загадочную девушку на мосту. Он высматривал её с дворцовой набережной, поджидал на Троицком мосту и даже поднимался на равелин Петропавловской крепости, но та так и не появилась.

– Кто она такая?

– Я не знаю! – Мария почти плакала, то ли от злости, то ли от ревности, а то ли от страха и усталости. – Я не знаю, кто она такая! Почему ты спрашиваешь у меня?

– Потому что вы обе сводите меня с ума. Вот почему. – Артем попытался ответить в шутку, но уже проговаривая эту фразу понял, что реакция будет бурной.

– Ах вот как?! – Мария подбежала к ограждению на Иоановском равелине. – Может и мне прыгнуть?

Она была очень хороша в этот момент. Сегодня у нее были длинные развивающиеся волосы, платье в стиле ампир и шубка. Она изо всех сил напоминала жену декабриста.

Но Артем перевел взгляд с Марии на Троицкий мост, потом посмотрел на шпиль собора и побрел к месту спуска. За его спиной раздался всплеск воды.

– Там внизу пляж, Мария. – сказал он не оборачиваясь. – Ты бы не долетела до воды. Хотя…

И он стал медленно спускаться. Колено сегодня болело особенно сильно.

Какое-то время Мария не появлялась, но природа, как известно не терпит пустоты и прекрасную, наполненную редким для Питера солнца, пустоту без мыслей и страхов, заполнил резкий и нервный звонок телефона.

– Артем Александрович, здравствуйте! – раздался в трубке знакомый голос. Голос был вежлив, приветлив и даже радостно взволнован, но это не могло обмануть, человек звонил с погаными новостями. – Это Виктор Тимофеевич вас беспокоит…

– Алло, Витя, тебя плохо слышно.

Ещё бы не плохо, если Артем держал трубку в метре от уха. Так не хотелось подносить к лицу эту маленькую приблуду наполненную тоннами дерьма, которую из этой трубки льют ему то в уши, а то за шиворот.