Скульптор и Скульптура

Видимо, люди знают не всех участников игры, в которую их вовлекли. Но ни Бог, ни Змей эти вопросы не придумывал, а задумано было основательно, и главное, механизм до сих пор работает, как часы. Внесение в отношения мужчины и женщины раздоров — есть по факту осуществление могущества и власти над целым народом. Вопрос: «Чьего?», но оно есть, и это несомненно.

Что дал Бог мужчине и женщине? Радость, красоту и любовь, совместный ночлег, общий кров, общий очаг, возможность соития и зачатия для лучшего понимания друг друга, своей духовной близости и единства.

Откуда взялись запреты? Бог их не вводил, Змей тоже. Он просто усилил и расписал в цветах и красках то, что дал Бог. Радость расписал, как веселье, красоту, как роскошь, любовь, как разврат. Вроде похоже на пик чувств, данных Богом, но уже не то.

Подниматься трудно, опускаться легко, Змей просто передёрнул карты, сделав низ верхом, а верх низом. Но какая разница при вечности пути. Если есть силы, люби хоть всех подряд мужчин и женщин, скатишься к разврату, но устанешь и вернёшься обратно, к тихой и безгрешной любви, раскаявшимся и возродившимся.

Если утонул в роскоши, то всё равно задумаешься над простотой красоты и вернёшься к ней.

Если стал неуёмно суетлив и весел, всё равно успокоишься и вновь обретёшь радость покоя.

Господь едва ли даже расстроился по поводу открытых Адаму и Еве знаний Змеем–искусителем. Он просто был недоволен лёгкостью, с которой Змей отдал знания людям, к которым сам так долго полз.

Поэтому Адам с Евой и были отправлены в школу жизни, но уже не как пользователи и потребители райского сада, а как ищущие его вновь. Поиск для них труден. Ближайшим аналогом для них было поведение мудрого Змея. Даже до его знаний самостоятельно дойти трудно, а уж до понимания Бога и того трудней. Так и пошло, Адам в лике Прометея, найдя огонь, решил по аналогии со Змеем всех оповестить о своём открытии, и был прикован к скале, ибо люди его об этом знании не просили. Не просят, не делай, раз сделал — неси тяжкую ношу «греха» за использование людьми взятого у Бога знания. Огонь ведь может быть не только созидающим, но и разрушающим. Прометей над этим не думал. В итоге, хоть и жив и бессмертен, но прикован к скале и орёл печень клюёт. Тоже ад. Здесь уже не Бог наблюдает за своими детьми, и не Змей удивляется смышлёности своих учеников и, играя с ними, постоянно запускает Адама и Еву по сизифову кругу. Они сами делают свой выбор.

Но откуда следом за запретами пришли ещё и заповеди?

Сергей уснул.

Ему снилась дорога, по которой, к белеющему вдали городу, шли люди в белых балахонах. Они переговаривались между собой.

— Ты думаешь, они примут нашу мудрость?

— Это совершенно не важно, что–то они запомнят.

— Но ведь мы им откроем всё из того, что знаем сами?

— Да, мы им откроем всё. К сожалению, всего они не поймут, не поняв, не примут, но какая–то часть знания будет ими принята, и они продолжат её развитие.

А остальное знание?

— Нам придётся обойти ещё многие народы, чтобы наше знание не угасло совсем. Ты же знаешь, мы где–то допустили ошибку и зашли в тупик. Необходимо, чтобы части нашего знания начали развивать другие, затем из множества частей мы соберём его вновь и найдём ошибку. Мы вновь соберём всё наше знание и объединим все народы.

— Но мы же выяснили, что наша ошибка заключалась в противоречии целей, которые вели к противоречивым отношениям. Одни хотели реализовать свою мудрость, другие силу, третьи усиливать пороки, четвёртые отрешиться от всего.

— Это только часть ошибки, сегодня мы идём все вместе к другим народам с тем, чтобы открыть им наш опыт, наше знание и пронаблюдать за тем, куда он приведёт их, может быть, тогда мы сами выйдем из тупика.

Потом он увидел крепкую деревянную избу. Он вошёл в неё вместе с людьми в белых балахонах и сел вместе с ними за круглый стол, за которым уже сидели другие люди, но в балахонах чёрных.

Люди в чёрных и белых балахонах, сидящие за круглым столом и тихо спорящие друг с другом, как казалось Сергею, уже были знакомы ему. Белые пришли в гости, но Сергей точно знал, что они вернулись «в гости» к себе. Сергей почему–то знал, что белые были жрецами, а чёрные — философами.