Скунс и Барсук

– Это называется камнеточка, – с улыбкой поправил его Барсук. – Завтра я расскажу тебе камнесторию.

– Хорошо!

И тут Скунс снова открыл книгу и стал читать дальше.

* * *

Той ночью Барсук, надев пижаму и нырнув в постель, подумал о Скунсе и о письме, которое он отправил тётушке Луле. Ему пришлось признать, что разговор со Скунсом стал приятным завершением вечера. Это, конечно, ничуть не меняет дела! «Но что-то в этом Скунсе есть».

Закрыв глаза и утонув в подушке, Барсук проиграл в голове те звуки, которые он издавал за поеданием хлопьев – блям-ширк-хлюп, блям-ширк-хлюп, блям-ширк-хлюп – и рассмеялся:

«Хах! Я и правда жевал в ритме вальса!»

Он заснул с улыбкой на мордочке.

* * *

Утром Барсука разбудил вопль:

– Омлет с луком и грибами! Тёплые ревеневые маффины! Завтрачный горячий шоколад почти готов!

– Завтрачный горячий шоколад, – пробормотал Барсук. Он скатился с кровати, выпутался из одеяла и слетел вниз по лестнице.

Второй завтрак от Скунса был таким же восхитительным, как и первый.

– Мммм… мм… амамамамам, – приговаривал Барсук, не прекращая жевать. Ухватившись за последний маффин, он предложил помыть посуду.

Скунс застыл на месте.

– Ты уверен? Ведь грязная посуда так тебя злит!

– Ты готовишь, я убираю. Такой же был уговор? – спросил Барсук, не обращая внимания на выражение мордочки Скунса.

Скунс взглянул на него.

– Готовить завтрак действительно непросто. И это действительно честный уговор. Но тут просто гора посуды! – Венчиком в засохшем яичном белке он махнул в сторону стола. Картину можно было озаглавить «Шаткая груда бурды». К тому же Барсук заметил, что Ракетофель по-прежнему лежит в ракетофельном углу.

Но всё это уже совершенно не беспокоило Барсука. Письмо отправлено. Что сделано – то сделано. Разве ему сложно ещё пару раз прибраться на кухне?

Барсук небрежно пожал плечами.

– Уговор есть уговор.

Скунс, склонив голову, внимательно посмотрел на Барсука, моргнул и кивнул.

– Хорошо! Но я помогу. Гораздо проще, когда кто-то вытирает посуду.

– Поможешь?

– Да!

Так что Барсук мыл, а Скунс вытирал. Они болтали о том, что нравится Скунсу: о хороших историях, о фермерском рынке, который тот нашёл, и о Млечном пути (это произносилось с придыханием). Они болтали о том, что нравится Барсуку: о камнях и минералах и о том, как в пузырях вулканического газа рождаются агаты.

– Лавовый пузырь! – Скунс даже подпрыгнул.

– Ну, не совсем, – сказал Барсук.

Потом Скунс принялся расхаживать туда-сюда по кухне. Сначала он покрутил в лапах ложки, потом взялся за вилки. Он отшлёпал кухонную мебель полотенцем (шмяк-шмяк-шмяк). Он смерил Барсука пристальным взглядом, открыл рот и снова закрыл.

И наконец спросил:

– Барсук?

Миска выскользнула у Барсука из лапы, расплескала мыльную воду и клацнула по дну раковины.

– Шлам и шлаки! Что?

Скунс шлёпнул полотенцем по полу (шмяк!) и выпалил:

– Понимаешь, иногда я сначала делаю, а только потом думаю…

Он поднял глаза:

– Барсук, мне стыдно за коробкомнату. Надо было спросить тебя, прежде чем плющить коробки. Я правда думал, это будет в помощь, а ещё пустые коробки напомнили мне о плёнке с пузырьками. Я даже подумать не мог, что тебе они нравятся такими пухлыми. Прости.

– Ничего страшного, – сказал Барсук.

Скунс скрестил лапы на груди:

– Ты очень разозлился! Я же знаю!

Барсук попытался припомнить, в каком настроении пребывал до того, как отправил письмо тётушке Луле. Он нахмурился и наконец вспомнил:

– Да, тогда я злился. А теперь уже не злюсь.

Он улыбнулся и хлопнул Скунса по спине.

Скунс просиял:

– Это замечательно! – а потом навёл коготок на Барсука:

– Ты сказал, что помнишь, как тётушка Лула говорила обо мне, но всё выглядело так, будто ты совсем не ожидал увидеть скунса. Казалось, что ты в шоке. Это правда?

Барсук облокотился на раковину и слегка улыбнулся.

– Я не читал писем тётушки Лулы.

– Но ты же сказал…

– Сказал.

– Ты не знал, что я приеду!

Барсук покачал головой.

– Не знал.

– Это всё объясняет, – нахмурился Скунс. – Надо читать письма тётушки Лулы!

– Теперь-то я точно буду!

– Ха!

– Хах!

Скунс покрутил в лапе вилку, и они снова принялись за уборку на кухне.

* * *

Кухня убрана, утренняя камнеработа увенчалась успехом – никаких вторжений! Камень опознан! Быстрее, чем обычно! – и Барсук присоединился к Скунсу за обедом.

– Знаешь, – сказал Скунс, тыча в воздух, как копьём, веточкой маринованной спаржи, – здесь настоящий куровавилон. Я видел голубую мохноногую бентамку, двух китайских шёлковых, трёх яванских в компании с ко-шамо и кучу других, пород которых я даже не знаю. Я встретил курочек из Южной Африки – бывалые туристки! Как тебе повезло, что ты здесь живёшь. Курочки сказали, что не знакомы с тобой, но предположили, что как сосед ты вполне ничего. Они надеются, что, раз уж мы соседи, ты будешь выключать камнетряску. Им кажется, что мне она не очень-то понравится. Знаешь, Барсук, камнетряска такая громкая.