Скворцов-Степанов

Впрочем, протесты общественности помогли Скворцову-Степанову в другом — ему было разрешено отправиться в ссылку не этапом с большой группой заключенных и ссыльных, а индивидуально, под охраной, как выражался Иван Иванович, «двух архангелов» (жандармов). Возмутительным было то, что «поездку» и содержание охранников относили… за счет арестованных. Денег для поддержания такой издевательской «традиции» у Ивана Ивановича не имелось, хорошо, что помог друг детства Николай Васильевич Соловьев, ставший к тому времени владельцем небольшого имения в Мальцеве-Бродове.

14 марта Скворцов-Степанов прибыл в Астрахань, где «два архангела» сдали его на попечение местному полицейскому управлению. Губернатор назначил Ивану Ивановичу местом жительства Енотаевск. Это был заштатный уездный городок на бугре у Волги. Со всех сторон его окружали пески, и, едва только начинал дуть ветер, как мелкая песчаная пыль поднималась в воздухе, проникая повсюду. Трудно было дышать, смотреть, даже двигаться. Ужасающая жара летом (дожди были редкостью) буквально выжигала всю растительность. Астраханский губернатор постарался сделать сей выбор…

Ссыльная колония Енотаевска состояла всего из 40–45 человек. Но и здесь полиция не оставляла в покое Скворцова-Степанова: только за шесть месяцев пребывания в ссылке она шесть раз проводила у него обыск. «У меня снова, уже в шестой раз, случилось маленькое приключение» — так иносказательно сообщал он в письме П. Г. Дауге 14 ноября 1911 года.

Несмотря на суровые климатические и бытовые условия, отсутствие нужной литературы и новейшей информации, Иван Иванович и в Енотаевске продолжал много и плодотворно работать. Он радовался каждой с превеликим трудом добытой книге или журналу, а вечерами садился за переводы. За короткий срок он перевел на русский язык солидную работу германского социал-демократа Рудольфа Гильфердинга «Финансовый капитал», в издании которой ему очень помогли Д. И. Курский и В. М. Шулятиков (с ними он сумел наладить оживленную переписку).

Книга принесла существенную пользу передовой общественности страны, поскольку содержала характеристику империализма, его крайне отрицательных черт. В частности, в работе отмечалось, что его постоянным спутником являются войны. Именно в эти годы запахло порохом мирового военного пожара — приближалась первая империалистическая война. Предисловие к первому изданию труда Гильфердинга Иван Иванович использовал прежде всего для того, чтобы подчеркнуть, что великое творение Карла Маркса «Капитал» (особенно его II и III тома) «дает мощное орудие… для углубленного понимания развивающейся капиталистической действительности». Второе издание перевода книги Гильфердинга, подготовленное Иваном Ивановичем накануне Великого Октября, увидело свет в 1918 году, а третье — в 1923-м. В предисловии к изданию 1923 года Иван Иванович заметил, что если за 17 лет со дня выхода в свет книги ее главные теоретические положения выдержали испытания пережитого за это время громадного опыта, то сам автор (Гильфердинг) их не выдержал, предал то, за что раньше боролся. Таков удел всех оппортунистов.

Скворцов-Степанов не скрывал, какую радость он испытал от выхода этого перевода, осуществленного в столь трудных условиях ссылки. О самом труде Гильфердинга В. И. Ленин писал, что, «несмотря на ошибку автора в вопросе о теории денег и известную склонность к примирению марксизма с оппортунизмом, это сочинение представляет из себя в высшей степени ценный теоретический анализ «новейшей фазы в развитии капитализма»[24].

Жизнь ссыльного Скворцова-Степанова была крайне тяжелой. Он часто недоедал, поэтому над переводами и заметками приходилось работать и ночами, чтобы свести концы с концами. Свои материалы Иван Иванович посылал в московские и петербургские журналы, но издатели их публиковали, естественно, без должной охоты, проявляя повышенную осторожность в отношении ссыльного. Иногда, чтобы работа увидела свет, он посылал ее под новым псевдонимом, пересылал друзьям, которые потом «пробивали» статью в редакции.

Прошение об освобождении от ссылки в Енотаевск, которое направлено было в декабре 1911 года на имя товарища министра внутренних дел Золотарева, было отклонено, и только в сентябре 1912 года Ивану Ивановичу наконец разрешили поселиться в Астрахани. Здесь появились некоторые возможности чуть облегчить бытовое положение ссыльного. Удалось, например, пристроиться в одной местной газете в качестве обозревателя международных дел. Но, увы, и здесь не повезло: на первый план в те дни выдвинулся вопрос о положении на Балканах, и редактор газеты, следуя официальному курсу царского правительства, потребовал, заранее толкая на искажение фактов, чего-нибудь «туркоедского». Скворцов-Степанов, конечно, отказался и вновь оказался без заработка.