Сквозь кровь и пламя

– Империя прекрасно осведомлена о вас, о царица Даракдара.

Юношу резанул насмешливый тон короля. Он, конечно, не знал царицу, как Артур, но понимал, что такую женщину лучше не злить.

– Она помнит прошлое и не верит, что стрелометы и неприступные стены созданы белдуарскими мастерами. Если город падет, царства Гномьего союза будут следующими.

Эти слова вызвали сердитые шепотки даже у стражников, стоящих возле стен палаты.

– Не забывай свое место, король Белдуара. – Эления гневно свела брови и погладила пальцами навершие своего топора, но быстро взяла себя в руки. – Впрочем, здесь я соглашусь. Империя не забыла о нашем существовании, и горные туннели нас не спасут. Достаточно помнить, что стало с гномами Колмира, да укажет Гефесир им путь.

– Да укажет Гефесир им путь, – хором подхватили остальные.

– Что же ты предлагаешь, Эления? Говори, мы слушаем.

Судя по напряженному голосу Киры, они с царицей Озрина друг друга на дух не переносили.

Эления приосанилась.

– Пусть говорит дралейд.

Кейлен замер.

Кира задумчиво почесала подбородок, затем повернулась к нему.

– Верно. Что ты нам скажешь, дралейд?

В горле у Кейлена мгновенно пересохло. Он оглянулся на Эйсона, тот криво усмехался и явно выручить здесь не мог. Артур смотрел выжидающе: он знал заранее, что именно к этому и должно было прийти. Кейлен мог бы и сам догадаться, но был наивен. «Они всё спланировали!» В животе забурлила злость. Если бы взгляды убивали, Артур умер бы на месте – и король, судя по его лицу, это понимал.

Кейлен шагнул навстречу гномьим правителям. Валерис, к счастью, его не оставил и поддержал басовитым рыком. Гномы такого не ожидали.

– Что вы хотите от меня услышать? Вы уже всё решили.

– Значит, ты ничего не скажешь? – Кира сощурилась и подалась вперед.

– Я не то…

– Вот на что вы все надеялись? – перебила его царица, обращаясь к остальным правителям. – На мальчишку с драконом не крупнее козла?

– Да как вы… – Кейлен почувствовал, что выходит из себя.

– Как он сможет противостоять драконьей гвардии, – вновь перебила его Кира, – не говоря уже о том, чтобы возглавить наши армии? Да при виде взрослого дракона он сбежит. Перед нами избалованный ребенок, мнящий себя героем. Вот, взгляните. Он же сейчас расплачется!

Кейлен закусил губу. В нем зашевелилась искра. Она распалялась, звала, требовала прикоснуться к ней…

Что-то легло ему на плечо. Он поднял голову и встретился взглядом с Азиусом. Тот мотнул головой, в глазах читалось понимание. Кейлен позволил искре угаснуть, но гнев остался.

– Вы позвали меня сюда, чтобы оскорблять? – рявкнул он, чувствуя, как его собственную злость подпитывает злость Валериса.

Дракон рычал, обнажив острые словно бритва зубы. Подросший за последние недели гребень встал дыбом.

– Таково понятие гномов о чести?

– Спокойно, спокойно! – крикнула Пулроун, впервые за всю аудиенцию. – Не забывайся!

На лице Киры появилась лукавая усмешка.

– Вы, оба! – выдержки Пулроун как не бывало, голос ее звучал так, будто мог крошить камни: – Вы еще дети, и вам многому предстоит научиться.

Она выразительно посмотрела на Киру.

– Пойми, дралейд, на твои плечи ложится груз, и ты даже не осознаешь его тяжести. Люди, что привели тебя сюда, думают, будто одно твое появление заставит гномов вернуться на поверхность и помочь им в войне, которой они жаждут с самого Падения. Но всё не так просто. Нет никакого пророчества. Ты не спаситель, чьего пришествия все ждут, а мы больше не будем слепо следовать за теми, кто обладает силой вроде твоей.

Именно такие, как вы – люди и эльфы, – погубили наш народ и загнали в подземную тьму, – яростно продолжала Пулроун. – Именно дралейды пошли против своих братьев и сестер. Именно они вознесли Фейна Мортема. Изгнали эльфов из их городов. Истребили почти всех великанов… Мы должны знать силу твоего характера, твою суть. Хотя, кажется, кое-кто из нас уже продемонстрировал свою.

Тяжело дыша, пожилая гномиха опустилась на трон. Она достала из кармана платок и утерла пот с изборожденного морщинами лба.

В зале воцарилась тишина. Все смотрели на Кейлена. Тот глубоко вздохнул. Матушка однажды ему говорила: «Настоящих друзей узнаешь только тогда, когда покажешь им истинного себя».

– Простите, – произнес он, и это было искренне. – Простите за всё, что совершили мои предшественники. За всё, что случилось с вашим народом. И с вашим, – Кейлен повернулся к Азиусу.

Великан склонил голову.

– Империя и меня лишила всего. Ее слуги убили мою мать, моего отца, мою сестру. Забрали одного из моих самых близких друзей. Когда я впервые убил человека, мне стало дурно. Я считал каждую отнятую мной жизнь, пока не сбился со счета. Но я не забыл. До сих пор мною двигала только жажда мести. Я хотел, чтобы те, кто отнял у меня семью… Я хотел их убить. Это желание никуда не делось, но теперь я хочу большего.