Сквозь кровь и пламя

Темнота не помеха, особенно когда владеешь магией. Правильно переплетя огонь с духом, можно обрести зрение кэта. Однако свет куда-то ускользал, и вокруг стоял непроницаемый мрак.

– Ну, будет тебе, эльф. Пора бы уже понять.

Распалив искру внутри себя, Тэрин что есть мочи потянул за нити огня и воздуха. Из его ладони вырвался широкий шлейф ревущего пламени. Он мельком увидел развевающуюся на ветру черную мантию в темно-синих завитках. Мгновение – и она исчезла, но Тэрин знал, что скрывается под ней. Тонкая бледная кожа – не сухая и растрескавшаяся, как шкура пустынного животного, а гладкая, словно лучший нарвонский шелк. Угольно-черные глаза – две пропасти, затягивающие в себя окружающий свет.

«Тень» была порождением тьмы, которое некоторые маги добровольно пускали в свое тело. В обмен на могущество. По крайней мере, они верили, что обмен равноценный. Тэрин готов был побиться об заклад, что за этими глазами скрывается кто угодно, только не маг.

– Скачи! – рявкнул он, щелкая поводьями.

Он крепко ударил Вэйна по бокам и бешеным галопом послал его обратно в Кэмилин. «Яйцо! Тень знает, где они».

– Тебе не успеть, эльф, – вновь зазвучал скрежещущий голос, как будто со всех сторон. В его тоне слышалась издевка: – Ты не доскачешь до них вовремя, если вообще доскачешь.

Над головой просвистела стрела. Темнота стала спасением. Зато солдаты, в отличие от Тени, не были защищены темной магией, и Тэрин прекрасно их видел.

Он потянул за нити земли, и затылок запульсировал болью. Вырвав комья глины, Тэрин превратил их в один большой каменный шип, который затем отправил в сторону лучников, спрятавшихся в зарослях справа от дороги. Он продолжал скакать, а солдаты падали один за другим; орудие прошивало их доспехи, словно иголка ткань. Стихия земли не была его сильной стороной, но на это у него умения хватило.

На падающие тела эльф не оглядывался. Ему нужно было добраться до Кэмилина. Тэрин положил руку на шею Вэйна и потянул за нити духа. Изгоняя боль и усталость, он повелел коню скакать быстрее. Потом, конечно, ему придется долго отдыхать. Точнее, им обоим.

Глава 16. Тоска по дому

Заходящее солнце окутывало город теплым сиянием. Желто-оранжевые лучи на гладких серых камнях придавали Кэмилину почти сказочный вид.

Элла весь день бродила по городским рынкам. Никогда прежде она не видела ничего подобного. Целые площади с прилавками, где продается один только разноцветный шелк. Широкие улицы, полные торговцев шарфами, платьями и шляпами всевозможных видов. Толпы лоточников, предлагающих всякий хлам, о существовании которого Элла даже не подозревала. Здесь можно было гулять неделю и всё равно не увидеть всего.

По сравнению с огромным Кэмилином Прогалина казалась самым маленьким местом во всей Эфирии. Как жаль, что отец с Кейленом не взяли с собой и ее, когда ездили сюда. Элла уже скучала по родным и особенно по маме. Боги, как она скучала по матери!.. Прошло всего несколько дней, а ей уже было невмоготу. А ведь пройдут годы, прежде чем они снова увидятся. Невольно Элла взялась за подол юбки… Нет, она поступила правильно.

– Простите, госпожа, – раздался у нее за спиной тоненький голосок.

Обернувшись, она увидела маленького мальчика лет десяти. На голове круглая шапочка с жестким околышем, под ней грязное исхудалое лицо. Одежда болтается – явно с плеча старшего брата. Под глазами темные круги и вид в целом такой, будто вот уже несколько дней и маковой росинки во рту не было.

– Простите, у вас нет чуть-чуть еды? Я очень хочу есть…

Сердце Эллы растаяло.

– Да, конечно…

– Эй, ты! А ну пшёл отсюда! Отстань от моих покупателей!

Глаза торговца сверкали, как каменья. Сам его вид внушал ужас: густые кустистые усы, сведенные брови и лысая голова. Жирный круглый живот вываливался из-под тонкой шелковой рубашки, а сам торговец дышал так тяжело, будто пробежал лигу, хотя не двигался с места. Элла видела хряков, которые были более подтянутыми.

Бросив жалостливый взгляд на девушку, мальчик скрылся в толпе.

– Проклятые бродяги… – проворчал торговец, раскладывая свои прекрасные ткани.

– Лучше уж бродяга, чем свинья, – огрызнулась Элла.

Торговец ошеломленно раскрыл рот, а она, подобрав юбку, направилась за мальчиком. Тот стоял у стены, по его щекам градом катились слезы.

– Эй… Эй! – Элла присела перед ребенком и достала из сумки наливное зеленое яблоко. – Вот, возьми.

На лице мальчика застыло настороженное выражение. Он явно не привык, чтобы кто-то ему помогал. Ребенок осторожно коснулся яблока и потянул на себя, боясь подвоха. Увидев, что Элла не держит яблоко, мальчик поднес его ко рту и с наслаждением впился в плод зубами. Сладкий сок потек по подбородку.

– С-спасибо, – произнес он с набитым ртом.

Элла слабо улыбнулась, заглянула в сумку, где лежала буханка хлеба и кусок сыра, которые она купила себе с Рэттом на вечер, а затем снова посмотрела на мальчика. Тот съел яблоко целиком, не оставив даже огрызка.

– Вот, – сказала Элла, протягивая ему хлеб и сыр, – для тебя и твоего брата.

Мальчик смотрел одновременно радостно и растерянно.