Сквозь льды [Повесть о полярном исследователе Р. Амундсене]

— Где вы возьмете пилы? Ведь у нас всего только четыре маленькие пилы и всего лишь несколько фунтов динамита.

— И с этими пилами при желании можно сделать проход. Я уверен: работа удастся.

Матросы угрюмо переглянулись, и было видно, что они не верят доктору. Мало-помалу поднялся спор.

— Мы замерзнем на такой работе. У нас нет теплых пальто.

— Зато у нас есть одеяла, — сказал Амундсен. — Сегодня же мы начнем шить из них теплые пальто для вас.

После обеда Амундсен отправился в трюм корабля, где в ящиках лежали толстые, грубые одеяла красного цвета. Их притащили в кают-компанию.

Один матрос, исполнявший обязанности портного, разрезал одеяла и скроил из них халаты. Тут же все принялись за шитье. Кают-компания стала походить на портновскую мастерскую.

Три дня спустя на утренней заре экипаж вышел на палубу с пилами, с топорами и ломами, спустился на лед и пошел к полынье. Это было забавное зрелище: все были одеты в красные неуклюжие халаты, с самодельными шапками на головах. Доктор Кук и Амундсен провели длинную прямую черту от ближнего края полыньи к кораблю. Они показали, какой ширины должен быть канал, и матросы нехотя приступили к работе. По совету Кука они прицепили к одному концу пилы тяжелые гири и этот конец спустили в воду; на другом была укреплена длинная ручка — груз тянул пилу вниз, в воду, а два матроса, уцепившись за ручку, поднимали пилу вверх. Так началась пропилка льда.

Доктор приказал выпиливать во льду длинные треугольники, и, когда обе пилы сошлись в вершине такого треугольника, Кук и Амундсен вырыли во льду небольшую яму, положили в нее динамит, провели шнур и подожгли его. Все поспешно отбежали в стороны. Раздался взрыв, и отпиленная глыба льда поплыла в полынью. Удачный взрыв ободрил всех. Матросы с большей охотой продолжали работу. В первый день отпилили десять больших треугольников. Канал наметился сразу — он был шириной в двадцать пять метров.

Утомленные, но бодрые духом, матросы вернулись на корабль. Работа первого дня показала, что канал сделать можно, значит, и спасение возможно. И с того дня охотнее и охотнее выходили люди на работу.

Канал подвигался быстро, на четвертой неделе прошли половину пути. Дни удлинялись. Солнце много часов стояло высоко на небе. Истомленные долгой ночью, люди были рады свету, движению. Работали дружно, одни пилили лед, другие баграми проталкивали его по каналу в полынью. В начале девятой недели работа была окончена. Экипаж проколол вокруг корабля лед, и поздно вечером все, усталые, но очень довольные легли спать.

Рано утром Амундсен проснулся, разбуженный тревожным криком. Он поспешно вышел на палубу. Там уже толпились все матросы. Они что-то кричали, кому-то грозили, кого-то проклинали.

— В чем дело, ребята? — спросил Амундсен.

Множество голосов закричало:

— Канал закрыт! Работали мы, работали, гнали вы нас, гнали, и вся работа пошла прахом. Смотрите!

Амундсен поднялся на бак. Канала не было: льды сомкнулись, и небольшие кучи мелких льдин стояли как раз там, где вчера виднелась вода. Вышел на палубу и доктор Кук, с ним капитан и начальник экспедиции; все молча смотрели на льды.

С запада, все усиливаясь, дул ветер. Это он сдвинул льды, закрыл канал.

— Надежда рухнула, — мрачно сказал капитан.

— Ну нет, капитан! — живо откликнулся Кук. — Ветер отнял у нас канал, но он может и вернуть его нам. Посмотрим, что будет к вечеру.

День тянулся томительно. Мало кто выходил на палубу — все сидели в каютах, озлобленные, мрачные. Только Амундсен и Кук, о чем-то тихо переговариваясь, ходили по льду вокруг корабля.

Перед заходом солнца льды стали подозрительно потрескивать, задвигались, и скоро от корабля к полынье протянулась трещина. С каждой минутой она становилась все шире и шире. Доктор торопливо выскочил на палубу, зазвонил в сигнальный колокол.

Все выбежали, одеваясь на ходу, и, увидев широкую трещину, разразились радостными криками.

— Скорей, скорей! — торопил доктор.

Еще накануне к бортам корабля были прикреплены длинные канаты, и экипаж разделился на две группы: одной частью командовал Амундсен, другой — Кук. Капитан стоял на мостике, он подал сигнал, матросы потянули канаты, и корабль медленно пошел по каналу. Через два часа он достиг полыньи и закачался на вольной воде.

Этот день был большим праздником для экипажа. На трех шлюпках матросы долго плавали вдоль берегов полыньи. Они уже отвыкли от весел и теперь были рады поразмяться. На льдах было много тюленей, и охотники стреляли их. В этот день на корабле был обильный обед из свежего мяса — теперь уже никто не отворачивался от тюленины.

Однако выхода к открытому морю все-таки еще не было. По-прежнему на пути лежали непроходимые льды, а за ними далеко на горизонте ледяная стена преграждала выход в океан.

Прошла неделя, другая — все оставалось без изменений, лишь канал, по которому прошел корабль, то плотно закрывался, то открывался снова. На корабле воцарилось уныние.