Сквозь страх

«Видимо, эта женщина здешняя. Чувствует себя уверенно, — подумал он. — Стало быть, надо перейти улицу так, чтобы она не видела меня». Как только женщина повернула в обратную сторону, Шамиль быстро перешел неширокую, больше похожую на деревенскую улицу и юркнул в открытую калитку старого деревянного дома, что стоял напротив. До того дома, где остановились милиционеры, нужно было пройти через два огорода. И он осторожно перелез через забор и оказался во дворе, что соседствовал с домом со ставнями, к которому пробирался. Чекист, неслышно ступая, обогнул клеть, откуда несло запахом навоза, и выглянул из-за угла.

Но тут же, словно обданный горячим паром, отпрянул назад, за угол.

В трех метрах от угла на крыльце сидел вполоборота к нему милиционер с наганом в руке и спокойно лузгал семечки кавуна. Он так был увлечен этим занятием, что не обратил внимания, а может, не услышал шороха за углом. «Если б сразу пошел в этот двор, то влип бы, — промелькнуло у него в голове. — Этот стражник точно попытался бы меня задержать. И без стрельбы не обошлось бы. И все полетело бы под откос». Чекист подавил волнение и начал рассматривать соседний дом. Там, в соседнем дворе, между щелистым забором и домом, прохаживался другой милиционер и то же с оружием на изготовку. В окне дома зажегся свет — с этой стороны ставни не были закрыты — и стало видно, как напротив большого зеркала начала расчесываться ослепительно красивая женщина с обнаженной грудью.

Проходивший под окном милиционер приостановил шаг и облизнулся, как кот, завидевший любимое лакомство. Вытянул шею, установив горящие глаза, и другой сторож, который тотчас позабыл про свои жареные семечки.

«Да, вот она какая, эта Флора, — с восхищением подумал юноша. — Как Венера Милосская или царица Сююмбеки. Теперь можно поверить, что в ее амурные сети, точно комар в паутину, легко попал и кайзеровский агент Семен Перинов по кличке Двойник. А пламенная, безумная любовь, как говорили деревенские аксакалы, приковывает людей цепями жизни или смерти. Они, страстно влюбленные, как сумасшедшие, действуют по принципу: или все, или ничего. Иначе говоря, или жизнь, или смерть. Почти никто не хочет из них тлеть в своих горячих чувствах обуглившейся головешкой. Жить тихо и спокойно, как ленивец на дереве. Да это и невозможно».

Измайлов нисколько теперь не сомневался, что это та самая Флора, которая была связана с Коськой Балабановым и в которую влюбился под рождественские праздники семнадцатого года германский агент. И если бы его сейчас спросил председатель губчека Олькеницкий, почему он так думает, Измайлов толком бы и не ответил. Хотя обстоятельства и логика событий косвенно и подтверждали его вывод, но молодой чекист больше полагался в этот момент на интуицию, на чутье.

Но кто этот тип, что приехал, припорхал черным вороном в гнездо Флоры? Кто он: главарь бандитской шайки Балабанов или сам Двойник, тот самый неуловимый германский шпион, за которым так безуспешно гонялись царская охранка и военная контрразведка Керенского?! «Но он и тебя, как ребенка, обвел вокруг пальца», — сказал вдруг внутренний голос.

Милиционер, сидевший на крыльце, встал, выплюнул кожуру семечек и исчез в сенях. Но вскоре вернулся и нехотя потащился по едва приметной тропинке в огороде к забору. Он привычным жестом отодвинул пару досок в заборе и ловко юркнул в щель.

«Выходит, этот милиционер живет в этом доме и приглядывает за очаровательной соседкой? — помыслил Шамиль. — Неужели ради нее он тут поселился? Вернее, заставили поселиться. А что все может быть».

Измайлов понял: скоро эти субъекты уедут отсюда. Не зря же охранники, как псы, сбегаются к хозяину. Охраняют голову начальника, пока плоть того предается с красоткой земным утехам. Ну что ж, каждому свое.

Чекист осторожно проделал обратный путь и очутился у калитки соседнего дома, куда он недавно входил. Ждать ему тут не пришлось долго. Он прильнул к щели забора и силился рассмотреть в надвинувшейся темноте лица тех, кого поджидал. Среди троих милиционеров Шамиль не признал никого. Кайзеровского агента Двойника тут не было. «Значит, это гуляет Дядя Костя со своими телохранителями. А может, это кто-то другой?»

Измайлов последовал за этой троицей, как только шаги их стихли. «Успел ли Аскар подъехать? — забеспокоился он. — Лишь бы не упустить этих типов».

Шамиль облегченно вздохнул, когда увидел, что за милицейским тарантасом увязалась извозчичья пролетка с пьяным шумливым пассажиром. Измайлов вернулся назад — женщины, что крутилась тут, как полицейская ищейка, уже не было. Но знакомый тип в милицейской форме все еще сидел на крылечке, лузгая семечки. И этот субъект покинул свой пост только тогда, когда свет в соседнем доме погас и ублаженная Флора отошла к сладкому сну.

Чекист поспешил на Гоголя. Если даже Аскару не удастся проследить до конца эту троицу, размышлял он, то через Флору и ее охранника мы все равно разыщем их.