Сладкая месть

– Я три дня ходил с больной головой, после того как она огрела меня этим чертовым горшком!

– В самом деле? Эмили довольно сильная для своего роста.

– Я чуть не умер от простуды, проведя ночь на убогой кушетке в холле! Негодяй хозяин гостиницы заявил, что у них, видите ли, нет свободной комнаты. Но по-моему, он просто повторил слова своей жены. Бог знает почему она тогда сразу приняла сторону Эмили, хотя до того вечера ее ни разу не видела.

– Многим хотелось бы защитить Эмили. У нее немало друзей. Но теперь защита становится моей привилегией. И заверяю вас, я уж постараюсь…

Эшбрук скользнул по нему быстрым взглядом:

– На что вы намекаете, Блэйд?

– Я не намекаю, а говорю прямо. Если когда-нибудь кто-нибудь в беседе вдруг упомянет о вашем приключении с мисс Фарингдон, вы ясно дадите понять: никакого приключения не было.

– Я должен делать вид, что ничего не случилось?

– Совершенно верно.

– Но это же случилось. Уверяю вас, у меня нет ни малейшего намерения распространяться, но вряд ли вам удастся предать забвению эту историю.

– Разве для вас новость, что очень многие события бесследно исчезают, достаточно применить власть, деньги, титул… и содействие определенных лиц.

Эшбрук изумленно уставился на графа:

– И вы сумеете устроить так, что скандал растворится в воздухе?

– Именно так.

На мгновение Эшбрук пришел в явное замешательство, потом вызывающе улыбнулся и взял еще щепотку табаку.

– И что же, по-вашему, я должен отвечать, если кто-нибудь затронет эту тему?

– Если кто-то позволит себе дерзость полюбопытствовать, вы сообщите ему, что в то время вас и близко не было от Литл-Дипингтона и что вы не имеете понятия ни о каком скандале. Вы скажете, что сочинительствовали тогда в Кумберленде, благоговейно идя по следам Кольриджа, Вордсворта и других поэтов «Озерной школы».

– А надо ли мне это? – протянул Эшбрук. – Ужасная скука.

– Боюсь, что надо.

Несколько напряженных секунд Эшбрук пристально смотрел на Саймона.

– Говорят, вы загадочный человек, Блэйд. Вы что-то замышляете. Какую игру вы затеяли с мисс Фарингдон?

– Мои планы касаются только меня, Эшбрук.

– А мне-то к чему утруждать себя, помогая вам?

– Если вы не согласитесь, я сделаю то, что должен был немедленно сделать один из Фарингдонов. Я вызову вас на дуэль.

Эшбрук резко выпрямился:

– Черта с два вы меня вызовете.

– Если вы побеседуете с теми, кто упражняется в Мантонгаллери, то быстро выясните, что стреляю я превосходно. А теперь должен пожелать вам спокойной ночи, Эшбрук. Благодарю за содержательную беседу. – Саймон постучал тростью по крыше экипажа, и кучер остановил лошадей.

Когда граф открывал дверь, Эшбрук наклонился к нему. В его темных глазах вдруг появилось упрямое выражение.

– Вы не знали, так ведь? Пока я не сказал вам про горшок и про то, что спал в холле, вы ничего не знали о том, что произошло той ночью между мной и Эмили. Вы просто блефовали.

Ступив на тротуар, Саймон чуть заметно улыбнулся:

– Ошибаетесь, Эшбрук. Я с самого начала знал: ничего серьезного не произошло. Моя невеста взбалмошная особа, но она далеко не глупа. Просто мне хотелось услышать от вас подробности. Кстати, поблагодарите Эмили за горшок…

– Почему?

– Только из-за него я не убил вас сегодня.

Эшбрук снова откинулся на подушки и потянулся к табакерке. Его глаза яростно сверкнули в темноте, когда он бросил взгляд на Блэйда.

– Проклятье! То, что о вас говорят, правда. Вы хладнокровный негодяй! И знаете, мне жаль малышку Эмили…

Десятью днями позже Саймон вновь сидел в своей уставленной драконами библиотеке, собираясь насладиться письмом Эмили, когда его прервал дворецкий, доложив о неожиданных посетителях.

– Два джентльмена по фамилии Фарингдон желают вас видеть, милорд. Вы принимаете? – зловеще осведомился Гривз.

Природную свирепость лица верного слуги подчеркивали многочисленные старые шрамы, в том числе и глубокий ножевой след от удара, когда-то раскроившего ему почти всю щеку. Тогда зашить рану было некому, и Саймон сделал это сам.

Саймон неохотно сложил письмо:

– Пригласите гостей, Гривз. Я их ждал.

Мгновение спустя в комнату вошли Чарлз и Девлин Фарингдоны – у них был упрямый и решительный вид, насколько это возможно для столь красивых особ.

– А, мои будущие шурины. Чему обязан чести лицезреть вас?

Он проводил молодых людей к креслам напротив собственного.

– Нам необходимо поговорить с вами лично, сэр, – заявил Девлин. – Мы прекрасно понимаем: вы затеяли какую-то дьявольскую игру со всей этой ерундой… я имею в виду помолвку с Эмили. Полагаю, вы раскроете карты, прежде чем вступите в брак.

– Теперь нам ясно, что вы действительно на ней женитесь, – мрачно заключил Чарлз.

– Я преисполнен решимости осуществить свое намерение. – Откинувшись на алый бархат и сложив ладони домиком, Саймон внимательно разглядывал Фарингдонов. – Я и помыслить не мог о таком неджентльменском поступке, как отступление. Так что если вас это тревожит, готов заверить: свадьба состоится в условленный срок.