Сладкая опасность

Прошло еще какое-то время — несколько часов? Тьма кромешная. Но уже поднималась растущая луна, и я постаралась адаптировать глаза, перейдя на ночное зрение. Страха больше не было, голова сделалась совершенно пустой. А где-то внутри росло тошнотворное желание засмеяться.

Моей ляжки коснулось сзади что-то чешуйчатое; я, пискнув, судорожно втянула в себя воздух, на мгновение выпустила сваю и забилась. Острая боль пронзила одеревеневшие мышцы. И тут же, почти бесшумно, Каидан оказался рядом и одной рукой обнял меня за талию, а другой зажал мой рот. У меня вырвался новый смешок, и Кай сжал меня крепче и притянул ближе. От тепла его тела ко мне вернулась чувствительность, а голова достаточно прояснилась, чтобы сообразить, что я сейчас чуть всех нас не выдала. Вернулся страх, и это меня обрадовало: сознанию требовалось оставаться активным. Я снова ухватилась за сваю, а Каидан теперь обнимал меня сзади.

Постепенно мои веки тяжелели. Вдруг Каидан сжал меня крепче, и я поняла, что кто-то идет.

Послышались шаги и голоса двух человек — повелителя Астарота и одной из женщин. Они прошли мимо лодочного сарая и остановились на краю пристани рядом с яхтой. Что им нужно? Просто невыносимо было ничего не видеть.

Одна из досок по другую сторону от моей сваи покоробилась, так что вдоль ее края шла довольно широкая щель. Я показала на щель Каю, чтобы он понял, что я собираюсь делать, и начала медленно перемещаться вокруг сваи. Кай, придерживая меня за талию, взглядом призвал меня к осторожности.

Взявшись одной рукой за торчащий из сваи гвоздь и слегка опираясь другой о плечо Кая, я сумела приподняться на несколько дюймов и сфокусировала, как бинокль, свое ночное зрение. В бледном лунном свете вырисовывались силуэты белокурого Астарота, похожего на красавца с обложки любовного романа, и темноволосой женщины.

— Вам не обязательно со мной оставаться, — говорила женщина. — Честное слово, со мной все будет в порядке.

Астарот стоял слишком близко к ней, глядя нежно и ласково.

— Но я вижу, что вы расстроены, дорогая, и если вам неважно, где я буду находиться, то предпочел бы не возвращаться в это логово разврата наверху. — Тут он хмыкнул, как бы смущенный происходящим в доме.

Женщина с сухим смешком покачала головой и скрестила руки на груди.

— Не понимаю, что за бес вселился в моих подруг. Катрина, конечно, всегда была странноватой, но совершенно в другом роде.

Астарот пожал плечами.

— Это ведь ее последние вольные выходные, а дальше — прощай, свобода, и всё такое прочее. Правда?

— Наверное. — Женщина глядела на темный океан. — Но как можно было сесть в самолет с незнакомыми мужчинами, а потом отправиться с ними на остров… Ой, извините, я не хотела вас обидеть.

— Извинения приняты, — рассмеялся Астарот. — Я думаю, в то мгновение в Лас-Вегасе нас всех что-то подхватило и понесло. Скоро мы вернемся, и эта ночь покажется сном. Дайте же себе насладиться ею.

— Не могу. Сначала было весело, а теперь… — Она разочарованно вздохнула. — Мы трое замужем и счастливы в браке, а Катрина вот-вот станет замужней женщиной, и все они там, наверху… Это на них совсем не похоже.

— Мне очень жаль, дорогая, — шепнул Астарот. — Я и сам изумлен. — Он помолчал, глядя на женщину, потом заговорил снова. — Повстречав вас сегодня вечером, я очень надеялся, что вы доставите мне удовольствие своим обществом. Ведь так немного на свете женщин, которые ценят в мужчине ум и при этом столь потрясающе красивы. И конечно, для меня было разочарованием узнать, что вы недоступны.

Женщина подняла на него глаза, и вокруг ее фигуры обвилась красная полоса. Я изо всех сил сжимала зубы, дрожа не только от холода. Мое тело было в столь плачевном состоянии, что я уже не вполне понимала, происходит ли все это в действительности или, может быть, я вижу дурной сон.

Астарот застенчиво улыбнулся.

— Примите мои извинения… Мне не следовало говорить такие вещи замужней женщине.

Она опустила глаза и отступила на шаг. Астарот, в свою очередь, сделал шаг к ней и продолжал своим вкрадчивым голосом, полным поддельной страсти.

— Просто я с того самого момента почувствовал нечто между нами. Простите мою дерзость, но я знаю, что вы тоже это чувствуете.

Она покачала головой:

— Нет. Я… я не могу.

— Но чувству приказать невозможно, — промурлыкал Астарот, гладя ее по волосам.

Каидан схватил меня крепче и оттащил от щели, но я все равно их слышала.

— Не стану лгать, — сказала женщина. — Я действительно что-то чувствую, но не хочу поступать в соответствии с этим чувством. Простите меня. Он хороший.

— И вы хорошая. Боюсь, мне уже никогда не встретить такую, как вы. Завтра я вернусь в Англию и буду думать о вас. О том, как жаждал коснуться вас… всего лишь раз. Никто бы не знал об этом — ни подруги, ни муж, только мы двое. Ни единой душе мы не причинили бы вреда.

Женщина заколебалась, но затем повторила, почти со слезами в голосе:

— Нет, не могу.

Каидан обнял меня еще крепче, и я почувствовала, как тяжело он дышит. Что вызвало у него такую реакцию? Я наклонила голову и снова прильнула к щелке.