Сладкий плен его объятий

— Разве я была больна? — Девона взяла из рук горничной чашку и сделала несколько осторожных глотков.

Служанка взглянула на нее с жалостью.

— Я позову хозяина. Он вас успокоит.

Через несколько минут в комнату влетел Типтон. Девона никогда не видела его в таком состоянии. Одежда на нем была измята, а сам он выглядел так, будто не брился несколько дней.

— Ну и вид! Либо ты уволил своего камердинера, либо он ушел в запой.

— Ни то ни другое, миледи.

Увидев, что ее чашка пуста, Рейн снова налил ей чаю. Сидя рядом с Девоной, он не сводил с нее глаз. Так голодный смотрит на еду, которой его лишили.

— Как ты себя чувствуешь?

— Ничего не понимаю. Что происходит, Типтон? Я больна?

— Ты можешь вспомнить о том, что произошло?

— Сейчас подумаю.

Девона попыталась сосредоточиться. Вдруг ей в голову пришла мысль, от которой она широко открыла глаза.

— Только не говори мне, что я потеряла сознание в этом столпотворении. Как неловко! Надо полагать, ты переусердствовал и немедленно отвез меня домой. Я права?

— Отчасти. — Рейн приложил пальцы к ее шее, проверяя пульс. — Ты помнишь, что тебе стало плохо?

Девона нахмурилась.

— Наверное, да. Кажется, я сказала Озу, что мне жарко.

— Озу Локвуду?

— Да. Ты же знаешь, он мой друг. — Она прищурилась. — Почему ты на меня так смотришь?

— В тот вечер кто-то дал тебе наркотик. Когда мы с Броком выносили тебя из дома, ты вопила, как безумная.

От смутных воспоминаний Девона почувствовала ужасную неловкость.

— Этого я совсем не помню.

Она попыталась восстановить в памяти хоть что-нибудь. От страха у нее по спине пробежал озноб.

— Ты сказал «в тот вечер». Как долго я находилась в состоянии безумия?

— Это было не безумие. — Рейн нежно поцеловал ее в губы. — Ты просто лишилась чувств. Через три часа после возвращения домой. С тех пор прошло два дня, Девона.

Она молча обдумывала его слова. Прошло два дня, и она забыла все, что происходило в тот вечер.

— Как это случилось?

— У тебя на спине остался след. Мы полагаем, что кто-то подошел к тебе сзади и оцарапал тебя чем-то, смоченным в растворе наркотика. Не знаю, какого, но, по-видимому, очень сильного.

Девона отвела глаза, пытаясь собрать вместе обрывки воспоминаний, как детали головоломки. Вокруг нее слышался смех. Какая-то женщина... И что-то еще... Что-то острое. Кусочек за кусочком двигался, и наконец они сложились в идеальную картину.

— Булавка! — громко сказала Девона. — Меня толкнула какая-то женщина. Она извинилась за то, что оцарапала меня булавкой.

С Типтона моментально слетела усталость. Он затрепетал от возбуждения.

— Кто это был? Ты узнаешь ее, если снова увидишь?

— Я... — Девона покачала головой. — Я не помню, как она выглядела, Рейн. Я чувствую себя так, будто смотрю через трубу. Все находится на отдаленном расстоянии, припоминаются только отдельные детали. Прости, что больше ничем не смогла тебе помочь.

Он взял у нее чашку и поставил на стол.

— Ты не должна извиняться за мое безответственное поведение, любимая.

Его черты заострились от недовольства самим собой.

— Твои родные отнеслись ко мне с большим сочувствием, хотя по моему недосмотру тебя чуть не убили. Даже Брок не высказал ни единого упрека.

Девона придвинулась к Рейну и прислонилась к его груди. Ритмичное биение его сердца действовало на нее успокаивающе.

— Ты же не знал...

— Как не знал, черт возьми?! — зарычал он. — Прошло несколько недель, и ничего не случилось. Я решил, что нас слишком хорошо охраняют. Важней всего для меня была твоя безопасность. Но я не мог допустить, чтобы проделки нашего неугомонного друга остались безнаказанными. — Рейн еще крепче прижал Девону к себе. — Клянусь, я думал, что в качестве жертвы выберут меня. Когда я нашел тебя в саду, ты звала меня, и я...

Словами было не выразить всего, что он пережил в ту ночь.

Девона подняла голову, чтобы видеть лицо мужа. Он никогда не выглядел таким измученным. Налитые кровью глаза запали от волнений и бессонницы, щеки, которые ей хотелось погладить, стали колючими от щетины.

— И, как всегда, ты вышел один на один против всего мира? А я-то думала, что мы партнеры. Разве это не входило в наш договор?

— Да к дьяволу наш договор! — не сдержался Типтон. — Ты моя жена. Я обязан тебя защищать. — Лежащая на колене рука сжалась в кулак. — Хорош защитник! Может быть, тебе лучше вернуться к родным?

Девона отпрянула, не веря своим ушам.

— Ты хочешь вернуть меня отцу? Как покупку, которая тебе не подошла? Да я же стану всеобщим посмешищем!

— Девона, я совсем не то имел в виду.

Но чем дольше она думала о его предложении, тем больше выходила из себя.

— Ты хотел бы этого, да? Ты с самого начала жалел, что мы заключили с тобой брачный союз. И теперь такой пустяк, как это отравление, дает тебе прекрасный повод откланяться.

— Пустяк?! Ты могла умереть!

— Прекрасно. Сгущаем краски, забывая о том, что я осталась жива.

— Так я, выходит, должен радоваться?! — завопил Типтон.

Пораженная Девона приложила руку к сердцу.

— О, думаю, если бы я умерла, это было бы лучшим выходом.

Рейн вскочил на ноги.

— Мадам, вы сводите меня с ума.

Девона села на кровати.