Сладких снов

Проведя с Юлей несколько часов, я понял, что она не более сумасшедшая, чем я. Мы оба настолько душевно здоровы, насколько может быть здоров человек, проведший три года наедине с самим собой. Даже если она решит меня убить, то наверно это даже хорошо. Тогда мне не придется больше метаться по миру, искать новую цель бытия, мучаясь от ран, которые я сам себе нанес. Так что сегодня я могу спать спокойно, и, если со мной что-то случиться, то мой покой просто растянется на вечность, я не против. Нет, не подумайте, мне отнюдь не хочется сдаваться, я просто устал и, если уж сегодня ночью со мной что-то произойдет, то так тому и быть. Так что спокойных снов.

Я положил рюкзак так, чтобы сидя на кресле можно было положить на него вытянутые ноги, после чего завалился на кресло. Я пару минут поерзал, пытаясь поудобней устроиться. Найдя подходящую позу, я хотел еще немного посидеть и подумать, куда же я отправлюсь завтра утром, но сон неожиданно довольно быстро одолел меня. Хоть я и пытался бороться с ним, но мысли начали путаться в голове, и вскоре я уснул.

Я проснулся с болью во всем теле. Хотя чего теперь удивляться тому, что шея не гнется, а по рукам разбегаются мурашки, ведь я всю ночь провел в кресле, более того, даже не меняя позы. Меня больше удивляло, как я мог в подобных условиях уснуть столь глубоким сном, спал я так же глубоко, как и в заброшенном доме у реки. И теперь, как впрочем и вчера утром, чувствовал себя полностью отдохнувшим, но из-за того, что все тело занемело, создавалось ощущение, что я провел несколько месяцев в зимней спячке.

Поднявшись с кресла, я немного походил по комнате, разминая занемевшие конечности. Более или менее придя в норму, я вышел в коридор. В хранилище стояла привычная для этого места тишина. Наверно Юля все еще у себя в комнате, она все-таки женщина и, вероятно, тяжелее перенесла это событие. Хотя в принципе событие было действительно пугающим. Меня теперь до конца дней не покинет ощущение того, что мной воспользовались, кто-то использовал меня как цимбальную обезьянку заставляя день ото дня всю мою жизнь делать одно и тоже. Но этим моя жизнь не закончится.

Юля вчера выглядела так, будто врач онколог поставил ей страшный диагноз. Хотя я думаю, что в момент, когда я осознал, что все прекрасно работает и без меня, то вряд ли выглядел лучше, чем вчера выглядела Юля. Но сейчас мне уже легче, конечно, меня одолела меланхолия, я сам чувствую себя теперь несколько не в своей тарелке, и мое настроение колеблется в диапазоне от покорно-оптимистичного до депрессивно-суицидального, но мне хочется думать, что моя песенка еще не спета. Конечно, теперь мы не знаем, что нам делать со своими жизнями, я уверен, что, утратив цель, мы не теряем жизнь, просто надо немного подождать пока на горизонте не появится новая цель, тогда и появится смысл.

Надо будет сказать это Юле, если она нуждается в ободрении, хотя то, что утешает сейчас меня, вряд ли подойдет и для нее. В соболезнованиях никогда нет смысла. Это просто слова, которые человек, в жизни которого все замечательно, говорит человеку, у которого все ужасно для того, чтобы последнему стало еще хуже.

Я подошел к комнате Юли и постучался. Никто мне не ответил, но я позволил себе самоуправство и открыл дверь. Внутри никого не оказалось, более того, все находилось в таком порядке, будто здесь никогда никого и не было. Я посмотрел на часы в ее комнате, они показывали без пяти минут полдень. Неужели даже сирена не смогла меня разбудить? Странно. Выйдя из комнаты, я тут же отправился в аппаратную, тоже никого и, более того, на стенах не осталось ни единой фотографии.

По спине пробежал неприятный холодок, а что, если никакой Юли не существует, и все произошедшее всего лишь означает, что я окончательно потерял связь с реальностью. Пока я спешил на кухню, еще одна догадка неприятно кольнула меня в сердце. Что если я никуда и не уходил? Да, именно так, просто сделал кружок вокруг своего хранилища и вернулся, а здесь уже мне встретилась «Юля». А сейчас сумасшествие просто меня немного отпустило, чтобы я мог понять, каким идиотизмом занимался последние пару дней. Я уже бегом забежал на кухню, на столе стояла тарелка с давно остывшей овсяной кашей и чашка кофе. Однако, кроме меня в помещении никого не было. Я взял со стола чашку и отхлебнул кофе, он был холодным, но даже в таком виде оказался сейчас как раз кстати.

Однако, что же происходит? Неужели я все-таки окончательно тронулся? Ответ снаружи. Выйдя на улицу, я сразу пойму, где я. Все верно, просто выйти за дверь и все станет ясно по окружающему пейзажу. Прямо с чашкой в руке я побежал к выходу из хранилища. Дверь наружу я вышиб плечом и пару метров пролетел по инерции. При этом почти все кофе я разлил по земле.