Сладких снов

Очнулась я как раз в той деревеньке, куда мы сейчас идем, в комнате одного из домов, лежа на кровати. Когда я пришла в себя, меня осматривали тот мужик в лабораторном халате и вот тот, который… в машине. Я помню, что не открывала глаза, притворяясь, что я еще без сознания, тот, что в халате, сказал: «Коль, ну это перебор, контролируй это, не стоит перебарщивать». Второй ответил что-то вроде: «Зато работает».

Потом, когда они ушли, я встала с кушетки и посмотрела в окно, деревенька как деревенька, ничем не отличается от тысяч таких же. Окна выходили на дорогу, где как раз был припаркован этот вонючий джип. Один из военных сидел в нем и увидел, что я подошла к окну. Он кому-то что-то крикнул, и я увидела, что один из них пошел в дом. Я испугалась и начала метаться по комнате. Я ничего не смогла придумать и зачем-то залезла под кровать, глупо конечно, сейчас я это понимаю, но тогда мне это показалось замечательной идеей.

В комнату ворвался один из них, он сразу направился к кровати и принялся вытаскивать меня из под нее схватив за руку. Я отчаянно отбивалась, он не стал меня бить в ответ, вместо этого он немного отошел от кровати и присел на корточки так, чтобы я видела его целиком. Убедившись, что я вижу его, он достал здоровенный нож и повертел его немного в руках, показывая мне.

– Я не хочу его использовать, – сказал он, я и сейчас помню, как он это говорил, и как холодно звучал его голос. – Предлагаю тебе вылезти оттуда добровольно.

– Ты меня не убьешь?

– Обещаю. Более того, я не причиню тебе никакого вреда. На самом деле я хочу, чтобы ты поняла, выбора у тебя нет, но я предлагаю тебе мирное решение вопроса.

– Хорошо, я сейчас вылезу.

– Молодец.

Я вылезла из под кровати, когда я выбиралась то подняла пыль, поэтому я начала кашлять и чихать. Но он стоял неподвижно и смотрел на меня с каким-то ужасным холодом. В тот момент мне казалось, что лучше бы он просто пнул меня ботинком по лицу и вытащил из под кровати за волосы, чем стоял абсолютно неподвижно, смотря на меня в упор своим ледяным взором, от которого по спине пробегал холодок. Когда я откашлялась, он просто велел мне повернуться и одел наручники, он не стал заламывать мне руки, более того он даже проверил не слишком ли туго сидят браслеты. «Видишь, как хорошо все может быть, когда ты слушаешься меня», – сказал он.

Он вывел меня на улицу и усадил в багажник. «Что ты цацкаешься с ней?» – спросил военный, который ударил меня по лицу в моей квартире. «Так надо», – ответил тот, который доставал меня из под кровати, первый посмотрел на него непонимающим взором.

Я очень отчетливо помню, как мы ехали по этой дороге, только естественно в сторону хранилища. Именно благодаря тому, что меня не особо скрутили, я смогла извернуться и видела дорогу, по которой меня везут. Я часто бывала в этих местах мечтах в детстве, когда ездила с дедом на рыбалку, поэтому без труда узнала места знакомые с детства.

Однако, когда мы доехали до убежища, мне стало совсем страшно. Меня, схватив под руки, потащили в убежище, попутно рассказывая, что же все-таки происходит. Потом меня приволокли в аппаратную и, сдабривая свой рассказ угрозами, объяснили, как же мне теперь придется провести остаток жизни. Я плакала, умоляла их отпустить меня, я не понимала, что же такого я натворила, из-за чего мне придется теперь всю жизнь сидеть в тюрьме. Но нет, они говорили, что будут следить за мной и, мол, если я посмею уйти отсюда или откажусь исполнять свои обязанности, то они убьют меня не раздумывая. Потом два дня мы репетировали процедуру присоединения шлангов, все время я сидела запертая в своей комнате, и все время кто-то из них охранял меня.

Однако, стоит сказать, что больше меня не били, а только угрожали. На третий день они засобирались, велели мне просидеть в комнате три часа с момента их отъезда, а потом я вольна делать все, что захочется, главное выполнять то, что мне поручили, тогда все будет отлично.

Потом они ушли, я сидела и покорно минуту за минутой ждала, когда пройдут эти три часа. Но приблизительно через полчаса в комнату вошел военный, тот самый, что был с ножом. Он держал в руке пистолет, и когда он зашел в комнату, то наставил его на меня, и показал пальцем, чтобы я молчала. «Ты помнишь, что все будет хорошо, если ты будешь слушаться меня?» – сказал тогда он. Я кивнула. Он сказал, что я умница.

Подойдя ко мне вплотную, он засунул дуло пистолета мне в рот. Я сначала и не поняла, что он от меня хочет. Я все поняла только тогда, когда он начал стягивать с меня одежду. Я попыталась сопротивляться, но при этом я неудачно дернулась, и он порвал мне губу пистолетом, – Юля прикоснулась к своей губе, вот откуда тот шрам, который она всегда старается прятать от меня. – Он сказал, что если я не прекращу, то он убьет меня. Я повиновалась, ну а что мне оставалось. Он, было, начал… Свое грязное дело… – глаза Юли наполнились слезами.

–Не надо, не рассказывай, – мне как-то не очень хотелось знать подробности, я примерно понял что произошло.