Сладостное забвение

Я качнула бедрами, сначала медленно и томно. Немного саднило, как бывает, когда стоишь слишком близко к огню, а он жжется, но ты знаешь, что умрешь без этого жара. Я обняла Нико за плечи и приникла лицом к его шее.

Каждый раз, когда я терлась клитором о его пах, по мне искрами разлетались напряжение и удовольствие, по телу пробегала дрожь. Нико схватил меня за бедра и прижал к себе вплотную. Я снова и снова терлась об него, даже не двигалась всерьез, но его это, похоже, и не волновало.

Ощущение, что он до сих пор во мне, причем глубоко, подталкивало к краю. Тихое «мм» вырвалось у меня, когда я приподнялась на пару сантиметров и опустилась обратно.

– Ох, черт, эти звуки! – Следующий он поймал губами, поднял руки ближе к ребрам, обхватив мою талию.

Под его кожей пробежала дрожь, когда я начала медленно двигаться вверх-вниз.

Грубые ладони крепко держали меня.

Зубы скользнули по челюсти.

Рот взобрался по шее, прижался к уху.

– Будешь еще прятать губы от меня?

Я замотала головой.

– Потому что они мои?

– Да, – выдохнула я.

Он издал горловой стон, прежде чем притянуть меня к себе и крепко поцеловать. Мокро и неаккуратно. Дико и грубо. А потом медленно, скользя и полизывая, словно пытаясь изучить каждый миллиметр моего рта. По груди разлилось тепло и разрослось дальше во все стороны.

Он дал мне привыкнуть к движениям, прежде чем его руки начали двигать меня вверх-вниз. Сладостное, горячее возбуждение нарастало. Я застонала ему в рот. А он целовал меня и целовал, пока, наконец, я уже не могла дышать больше ничем, кроме него.

Когда Нико наклонил голову ниже и втянул в рот мой сосок, напряжение выкипело и вылилось через край. Меня тряхнуло, когда удовольствие взорвалось и разлилось по телу. Тяжело и рвано дыша, я прижалась лбом к его лбу.

Все его тело напряглось, а руки продолжали стискивать мою талию, раскачивая меня.

– Попроси меня кончить в тебя.

– Пожалуйста, кончи в меня, – выдохнула я ему в губы.

Нико прижался лицом к моему горлу, издал мужественный стон, от которого по коже пробежали мурашки, и укусил за шею – достаточно сильно, чтобы оставить отметину.

Я сидела, закинув руки ему на плечи и щекоча своим дыханием. С каждым вдохом его существование пропитывало мою плоть. Прикосновения Нико, его вкус и запах проникли так глубоко, что заполнили трещины в моем сердце. Он становился моим наркотиком, зависимостью, которую предстояло кормить каждый день. Эйфория последней дозы наполнила вены и расслабила все мышцы.

Он был одержимостью, жаждой, потребностью, а я даже не знала, было ли это взаимно. Когда мои пальцы спустились по галстуку на его грудь…

Ба-дум.

Ба-дум.

Ба-дум.

Его сердце колотилось ради меня.

Глава сорок третья

Мы не помним дни, мы помним моменты.

– Чезаре Павезе[102]

–

Нико

Я провел руками по ее спине, пребывая в восторге от мягкости. Она была такой маленькой и хрупкой в моих руках – я мог без особого труда лишить ее жизни. В горле сразу встал ком.

Я не знал, что делать с этой женщиной, но был уверен, что она останется со мной. Каждый раз, когда я видел ее, кровь становилась горячее, выжигала на груди слово «моя». Если бы одержимость была просто результатом жадности Руссо, то она бы закончилась в тот же момент, когда Елена вылезла из моей кровати. Но, как все в доме Абелли сегодня выяснили, ничего подобного не произошло.

Я сделал вывод, что мне плевать, хотела ли она спать с кем-то еще: она не могла больше ни с кем быть. Вот и все. Я сдерживался, чтобы не копаться в ее прошлом, поскольку знал – если найду нечто, что мне не понравится (а именно любовника), то не смогу решить проблему на трезвую голову. А при мысли о том, что тогда я стану объектом ее ненависти, грудь прошивало глухой болью.

Дыхание Елены щекотало мою шею, и я пропустил ее волосы сквозь пальцы. Их было чертовски много. Мне пришлось их держать, чтобы не падали ей на лицо, когда она сосала мой член. Она не врала, это и правда был ее первый раз. Кровь ударила в голову. Может, она не настолько опытная, как я думал.

А чего еще она никогда не делала? Я хотел все и сразу. Все. Я готов потребовать, чтобы она рассказала мне о прошлом сейчас же, но заставил себя промолчать. Я не буду говорить – даже думать – об истории ее сексуальной жизни.

Имелось подозрение, что все закончилось бы сломанным предметом мебели.

Она выбрала меня, а не отца.

Черт подери, это наполняло меня теплым удовлетворением.

Она провела ногтями по волосам на моем затылке, и по спине спустилась волна мурашек.

– Нико, как думаешь, наши семьи поубивают друг друга на свадьбе?

Я изумленно хмыкнул.

– Может быть.

Елена наклонила голову, ее шелковистые волосы защекотали мои руки.

– Похоже, ты не нравишься отцу.

Я засмеялся.

– А я вообще мало кому из Абелли нравлюсь.

– Мне нравишься, – прошептала она.

«Черт».

– Да?

– Да.

Во мне вспыхнуло тепло.

– Ты скоро будешь Руссо, это не считается.

Она провела пальцем по моей шее.

– В следующие выходные.

Завтра. Но ей пока не нужно ни о чем знать.