Сладостное забвение

Я мысленно застонал.

– Ты не будешь принимать их вечно.

– Нет, но я полагаю, мне стоит выйти замуж, прежде чем даже задумываться об этом.

Я потер челюсть.

Ладно. Значит, завтра и поговорим.

* * *

– Глупая была выходка, Туз. – Тони сидел на диване в моем офисе, закинув руку на спинку.

Я бросил на него взгляд.

– Разве я сейчас спрашивал твое мнение?

Он стер улыбку ладонью.

– Я предположил, что тебе будет интересно, Туз.

– Значит, неправильно предположил, – сухо ответил я. – Если бы мы записали в книжку все твои тупые поступки, получился бы том потолще Библии.

Тони чуть съехал с дивана.

– Все, что я делаю, я продумываю. И у меня просто более быстрый мыслительный процесс, чем у остальных.

– Я чую твою брехню аж отсюда. Странно, что ты еще до сих пор жив, Тони.

Он усмехнулся.

– Ты бесишься, потому что не можешь меня убить.

– Я никогда не пытался тебя убить.

– Не факт. Но я знаю, что теперь ты ничего не сделаешь. Тебе нравится моя сестра, а она любит меня.

«Мне нравится его сестра?» Прозвучало как-то слабовато по сравнению с тем, что я чувствовал к Елене.

Внезапно я вспомнил слова Джианны.

«Ты в нее влюбишься, а она не полюбит тебя в ответ».

Боже. Джианна права.

Черт. Как же все некстати.

Я постучал ручкой по столу, откинулся в кресле и отказался отвечать на возмутительное заявление Тони.

Он расхохотался, а я стиснул зубы.

– Ну наконец-то страшный злобный Руссо познал, что такое быть под каблуком!

Я покачал головой.

– Между нами огромная разница, Тони. Под каблуком или нет, по крайней мере, я не позволяю вытирать о себя ноги.

Глаза Тони похолодели, и он закинул ноги на кофейный столик.

– Дженни тебя за член таскает, а ты ей позволяешь. Купи ей уже страпон, что ли.

– Туз, – сказал он, – я бы спокойно прожил, не слыша, как ты произносишь ее имя.

– А я бы спокойно прожил без твоих ботинок на моем столе.

Он не сменил позу, только расправил галстук и положил забинтованную руку на живот.

– У меня сегодня горячая свиданка.

– Я бы сказал, что «горячие» теряют весь пар, когда ими попользовался каждый мужик в радиусе двадцати километров.

Он заиграл желваками.

– Я люблю сестру, Туз, но ты тоже не то чтобы свежайший товар получил в качестве невесты.

В груди заворочалось раздражение, а Тони сверкнул глазами, сообразив, что меня проняло.

– Если хочешь посидеть и поболтать о том, как я трахаю твою сестру, то вперед и с песней. Навевает хорошие воспоминания.

Он смахнул ниточку с пиджака.

– Будь это моим решением, никогда бы не позволил Елене жить с тобой до свадьбы.

– Хорошо, что ты вообще мало чего решаешь, – процедил я. – Ты бы поджег Нью-Йорк в одном из своих припадков.

– Если бы я поджег Нью-Йорк, значит, город это заслужил.

Я ухмыльнулся.

– Или какой-то мужик подкинул твоей девчонке подарочек и увез ее кататься.

Тони подергал воротник, прожигая меня взглядом.

– Она не шлюха.

– Неужто? Если бы я отдал ей часы, она бы сделала все, о чем бы я ни попросил.

– Любая бы сделала. Выглядишь как дурак, разгуливая с часами за тридцать пять тысяч долларов.

До встречи с Еленой я бы легко согласился – с той частью фразы, где упоминалась «любая бы», а не гребаный «дурак», разумеется, но теперь не мог представить, что Милашка Абелли продалась бы за гору денег. И вовсе не потому, что у нее их полно.

Господи, мы еще даже не дошли до дела, а у меня уже разболелась голова!

– Может, будем заканчивать?

– Не вопрос, Туз. Но сначала я должен кое-что сказать.

Я бросил ручку на стол.

– Сгораю от нетерпения.

– По какой-то причине – стокгольмский синдром, наверное, – Елена выбрала тебя, и я уважаю выбор сестры. Но если ты сделаешь ей больно, я буду вынужден тебя убить.

Я засмеялся. Уверен, что первый отрежу себе левую руку, если когда-то причиню Елене боль, но черта с два я собирался признаваться Тони, что она стала моей самой большой слабостью.

Мой взгляд заледенел.

– Похоже, мы перешли к угрозам… Ладно. Если ты еще раз сделаешь нечто настолько идиотское, что на Елену опять наставят пистолет, я шкуру с тебя сниму заживо. Ясно?

Он усмехнулся.

– Понял, бро.

Боже. С завтрашнего дня этот дурень станет моим братом.

* * *

На часах было два ночи, когда я вернулся домой. Мы с Тони завершили встречу, не попытавшись друг друга пристрелить (уже успех), а потом у меня были другие дела. Раздражающая рутина, после которой на рубашке осталось красное пятно.

Мусорка рядом с гаражом была забита пакетами, и я слегка улыбнулся, осознав, что именно Елена выкинула. Она была забавной и очаровательной, и я никогда не мог предугадать ее следующий поступок.

Лука уехал, поведав мне об интереснейших дневных занятиях Елены. Конечно же, ему надоело здесь торчать, кроме того, он был нужен мне на работе. Я не знал, кому еще доверять. Обычно я припахал бы Лоренцо, но в случае с Еленой? Хрена с два. Я мимолетно задумался, можно ли в наше время еще найти евнуха.