Слава

– Та, товарищ лейтенант, у нас шеллак был, так вот то из него хорошо получается.

Шеллак – это то, что на изоляцию проводов идет. Ну, это аристократический способ. А более доступный – вакса, которой сапоги чистят: ее мажут на хлеб и дают постоят часов 10, она на спирту. Потом ваксу счищают, хлеб жрут и балдеют со страшной силой. Из благородных методов – в радиатор надо залить брагу, она там забродит, получится самогон, а потом слить и получить самогон. Но для этого надо брагу заварить, надо в радиатор залить, и чтобы никто не поймал. А я в казармах обязательно радиаторы проверял. Подходишь, а он холодный, что там – дальше можно не спрашивать. И была еще сотня способов. Лосьон огуречный, колоссальной популярностью пользовался…

Остров Панкратьева

– На острове Панкратьева, это север Новой Земли, с еще самых первых гарнизонов, с 1954–1956 годов, остались дизельные электростанции, остались кислородки, осталось еще что-то, и мы поехали это все демонтировать и забрать на основную базу.

Была у меня команда, 30 бойцов, четыре палатки, одна моя, одна для бойцов, одна столовка и одна – мы свой дизелек взяли, ну чем-то же надо кормиться с точки зрения энергоснабжения. И задача была – демонтировать эти старые дизельные, загрузить на баржи и доставить сюда. Всё это довольно хлопотное дело, у нас ушло месяца два, наверное, не меньше.

Остров Панкратьева – это особая статья. Это самый север Новой Земли, это птичий базар. Мы были в июне – невозможно себе представить, сколько там птиц. Там скал не видно, птицы везде. Птицы в это время линяют. А что такое, когда птица линяет? Они сбрасывают перо вообще и ходят голые. А потом начинает перо расти. Пока оно растет, оно свернуто в трубочку и вылезает как у ежа иголки. Тогда они ходят лохматые. А потом перо распускается, и они становятся нормальными.

На сухпайке, который мы с собой взяли, сильно же не продержишься, а тут птичий базар рядом. Назначил я повара, был у меня один из бойцов, на ГТСку, повар выбрал 30 гусей голых – их и ощипывать не надо – и в машину. А есть их нельзя, как выяснилось, ни гусей, ни уток, ничего, что на севере живет. Они же кормятся только рыбой, она еще и тухлая рыба, так вот запах тухлой рыбы – это запах этой дичи.

Я, кстати, и медвежатину белую там пробовал, меня угощали, точно с таким же эффектом, абсолютно с таким же. Нерпу вообще есть нельзя, из нерпы едят только печень. Говорят, что она очень полезная, северные народы вроде бы все витамины получают именно из этой печени, они ее много едят, много бьют. А остальное что в ней? Жир они используют освещать яранги. Жир в нерпе жидкий, его топить не надо. Они его в плошку наливают, фитиль зажгли – и отапливает, и горит, и все на свете. И шкуры, идут 100 % в дело. Это и юрты, и одежда из нерпы, всё уходит.

Худо-бедно, но кормились. А потом я смотрю, у меня бойцы каждый день ходят так хорошо поддатые, причем не один-два, а разные все время. Ну я же вертолетом летел, отбирал все с собой – просто ничего взять не могли, я весь груз перешерстил. Я знал, что такая ситуация может быть, что с собой чего-то возьмут. Учинил шмон до нижнего белья – нету и поставить некуда, видно же. Бродил я, бродил, а бойцы ходят, то один, то второй. Ну не то, что пьяные, но видно все же.

Значит, захожу я как-то в нашу электростанцию, стоит этот насос, он же электростанция, ЖЭС-8, были такие. А в этом насосе такой поршень ходит, и цилиндр охлаждающий. Обычный двигатель цилиндровый. А температура в этом цилиндре довольно приличная, высокая. Стоит насос на деревянном настиле, я наступил на настил – обломалась доска. Смотрю – пусто под ней. Не должно ж быть, в тундре ж сидим, на скале, но все равно не должно быть. Я ковырь-ковырь, подлажу, наблюдаю картину: от этого цилиндра внизу приварен кранчик, открытый кранчик, и стоит чайник, и туда капает. Пошел по следу дальше, а что ж капает. Привезли, сволочи, вместо двух бочек солярки две бочки браги, вместо топлива. Заливают брагу в этот цилиндр, она возгоняется и капает. Я их построил, говорю: мужики, вот слово даю, никого не накажу, никаким макаром, кто придумал, скажите? Это ж мысль надо иметь было. Так и не сознались, но это было гениальное решение. Вот такое случилось.

А к моим 30 мне дали четыре автоматчика для охраны. Я спрашиваю: мужики, вы от кого охранять собрались? На этот остров не загонишь никого. На фиг они мне нужны, мне ж еще за ними смотреть, кормить.

– Не, нам положено.

Ну, положено, ладно. Захожу как-то в свою палатку, смотрю – сидит автоматчик у меня в палатке, чего никогда не было. Сидит, весь белый, челюсть отвисла, трясется, и вонища жуткая. Я к нему – ты что тут делаешь? Говорить не может.