Слава КВКИУ!

– Спасибо, я не хочу! – застеснялась ты своей ситуации.

– Ой, не обманывай меня, дочка! Ты за это время даже в туалет ни разу не сходила! Или за чемодан свой боишься? Так, иди! Мы приглядим! Не волнуйся!

Пришлось тебе объяснять свою ситуацию.

– Ах, как обидно получилось! – забеспокоилась женщина, по-своему обратилась к мужу, а потом вручила тебе пять рублей. – Это тебе, дочка! Сходи, что-нибудь поешь!

Пять рублей! – подумал теперь я. – Это было много! Люди, получавшие минималку, то есть, шестьдесят рублей, жили на два рубля в день! А тут – целых пять! Дай бог здоровья той женщине и всей ее семье! Они не только вошли в твоё положение, но и весьма ощутимо помогли! Всё-таки советские были люди!

А когда в 69-м ты прилетела ко мне на Октябрьские праздники, Петр Пантелеевич специально для тебя достал красный пригласительный пропуск на главную трибуну Казани! «Невесте передайте! Пусть на вас с трибуны поглядит, а то ее в толпе по незнанию Казани легко затрут!»

С тем могучим пропуском ты легко преодолела все милицейские заслоны и действительно весь парад стояла чуть ли не в центре трибуны. Можно сказать, весь парад и принимала! Но меня всё равно не разглядела.

Да и как было разглядеть? Столько парадных коробок мимо прошло! Восемь на восемь! Значит, по шестьдесят четыре человека в каждой! Одна за другой! Сначала наше ракетное прошло – все десять коробок! Потом так же танковое училище промаршировало, и разные части гарнизона. И в каждой парадной коробке буквально все на одно лицо, все в одинаковых серых шинелях, для тебя неразличимых! Кроме суворовцев, конечно! Те были в своих обычных черных шинелях с красно-желтыми нашивками, да еще с лампасами! Настоящие генералы!

Потом ты от обиды даже плакала всерьёз, что не смогла меня разглядеть: «Такого случая больше не будет!»

Это верно! Такого больше не случалось. Такое способен был устроить только наш Петр Пантелеевич.

42

Наконец, элегантная стюардесса пригласила всех занять свои места в соответствии с билетами. Мне, шустрому курсанту, повезло даже в этом. Я оказался, как и хотел, у окошка и с левой стороны салона.

Оставалось с несоответствующим ожидаемому событию волнением ждать, боясь пропустить, боясь не разглядеть или не понять того, что составляло суть обещанного сюрприза. Заинтриговали!

«Неужели они так просто нас надуют? – посмеивался про себя я. – Впрочем, разве в этом сюрпризе моё счастье? Оно меня дожидается дома!»

Я разместился и осмотрелся. Предо мной без устали вертелась любознательная непоседа. Носиком она усердно мусолила толстое стекло иллюминатора, пытаясь преодолеть его пределы, чтобы еще до взлёта разглядеть всё необычное. А рядом с ней возбуждённо шептались, понизив голоса, совсем молодые ее родители, видимо, не нашедшие в чём-то взаимопонимания.

Справа устроилась зрелая супружеская пара. Мужчина с потускневшими орденскими планками. Я их сразу распознал. Целых три ордена! Два «Красной Звезды» и «Отечественная война». А ещё медали: «За боевые заслуги», «За победу над Германией» (как же фронтовику без нее?), и другие, юбилейные и памятные.

«Фронтовик, видно, настоящий, заслуженный!» – решил я. – В следующем году намечается большое празднование – ведь уже 25 лет прошло после великой Победы. Поговорить бы со знающим человеком о военной поре, да его жена нас разделяет. Тут уж по душам не поговоришь!»

Жена фронтовика и сама взяла меня в оборот, как выяснилось, из-за моей курсантской формы. И я с почтением отвечал на её незатейливые вопросы, связанные с её внуком, который как раз сдавал вступительные экзамены в Пермское военное училище. И до взлета мне пришлось объяснять, нравится ли мне моя будущая профессия, не обижают ли нас старшекурсники, хватает ли мне денег, как я оцениваю своих командиров, не курю ли, и хорошо ли нас кормят?

Потом она решила, препарируя меня, ещё глубже изучить намечающуюся жизнь внука. Для начала бабушка принялась выяснять, не собирался ли и я когда-то поступать в Пермское училище? И почему не собирался? Почему выбрал именно Казанское училище? Не жалею ли я об этом? Какие перспективы в службе? Где служат наши выпускники? Почему нас учат полных пять лет, ведь раньше и трех вполне хватало?

Её более всего огорчало, что родной внук, который даже родился в Казани, выбрал для себя училище в очень уж далекой и холодной Перми, хотя и в Казани есть целых два военных училища. И, говорят, очень даже хороших.

«И какая ему разница, где учиться?!» – сокрушалась бабушка, понимая, что теперь навсегда лишится любимого внука.

Всё же маленькая егоза занялась и мной. Для начала она принялась на кителе разглядывать петлицы с блестящей окантовкой и пушками, потом читать буквы на погонах. В конце концов, решилась копнуть и меня:

– А куда ты летишь? – стала она выяснять с неподдельным интересом.

Пришлось отвечать, поскольку девочка замерла, глядя на меня, действительно ожидая ответа:

– Сначала в Москву, – ограничился я неполным ответом, но не тут-то было.

– А потом?