След Первого Енота

– Пожалуйста, не надо! – прокричал в ответ Кит. – Мне нравятся мои кости. На самом деле я намерен унести отсюда на одну кость больше, чем то количество, с которым пришел.

– Многие пытались отыскать Кость Согласия! – проорала ему вслед Гейл. – Я их съела!

Кит бежал так быстро, как могли нести его четыре лапы. Он видел, что впереди река проходит сквозь металлическую решетку. Прутья отстояли достаточно далеко друг от друга, чтобы он пролез, но слишком тесно для аллигатора.

Он нырнул сквозь решетку, как раз когда челюсти Гейл попытались выхватить его из воздуха. Она врезалась чешуйчатой мордой в твердый металл, вскинула голову над водой и в бешенстве уставилась на Кита.

– Трус, – бросила она. – Вылезай оттуда и будь съеден.

Кит оглянулся через плечо на туннель за спиной. Можно бежать, но тогда он в жизни не найдет то, что ищет.

– Слушай, – сказал он, – у нас проблема. Каждый из нас обладает тем, что нужно другому. Ты хочешь меня съесть, а я хочу увидеть картинку, из которой это вывалилось. – Он поднял камень со Следом Азбана так, чтобы ей было видно.

– Ты поклонник изящных искусств? – Гейл на миг призадумалась.

– Конечно… – соврал Кит.

– Видишь ли, я, до некоторой степени, тоже ценитель художественных произведений, – продолжала Гейл. – Стены в этом коллекторе представляют собой прекраснейшее в мире собрание так называемых граффити. Но никто никогда не приходит оценить мою коллекцию по достоинству.

– Но, э-э-э… разве ты не съедаешь их до того, как у них появится шанс это сделать?

– Иногда я съедаю их потом. Думаешь, именно поэтому они перестали приходить?

– Думаю, да, – ответил Кит. – Так ты знаешь, где находится остальная часть картины?

– Разумеется, – сказала Гейл. – Но зачем я буду ее показывать?

– Ну, пока я по другую сторону решетки, тебе меня не съесть, а мне не найти эту картину без твоей помощи. Почему бы нам не договориться?

– Если я покажу тебе картину, то смогу после тебя съесть? – уточнила Гейл.

Кит ухмыльнулся – теперь хищница у него в лапах. Она была сильнее его, но он был умнее, и – спасибо братьям Чернохвостам – теперь Кит знал, что в Вывихнутом переулке никто честно не играет. Он и сам не собирался и не рассчитывал, что так поведет себя Гейл.

– Что ж, годится. Похоже, обмен справедливый. Если ты сумеешь меня прожевать. Я не хочу, чтобы меня глотали целиком.

– Конечно, я сумею тебя прожевать! – воскликнула Гейл. – Посмотри на мои зубы! Они способны прожевать сотню енотов! Тысячу!

– Не знаю, – усомнился Кит. – Не выглядят твои зубы такими уж крепкими. Может, сделка и не состоится.

– У меня крепкие зубы! Выходи сюда и посмотришь, какие они крепкие.

Аллигаторша бешено молотила хвостом, разбрызгивая воду. Она рычала и щелкала могучими челюстями так сильно, что ее дыхание ерошило Киту мех. Она кусала металлические прутья, тянула и дергала, но, к вящему Китову облегчению, решетка устояла.

– Видишь? – сказал Кит. – Как ты прокусишь енота такими хилыми зубами? Спорим, тебе даже полиэтиленовый пакет не прокусить.

– А вот и прокусить, – завелась аллигаторша.

– А докажи, – поддел Кит. – Если сумеешь прокусить вон тот мешок у тебя за спиной, тогда я выйду и ты сможешь прокусить и меня тоже – после того как отведешь к картине, откуда отвалился След Азбана.

Гейл с минуту подумала. В ее желтых глазах замерцали хитрые огоньки, и она дважды моргнула в сторону, пока размышляла.

– Принято, – объявила она.

Глава двадцать первая Потерянное и найденное

– Ладно, – сказал Кит и потянулся так, чтобы у Гейл потекли слюни при виде его пузика. Он видел голод в ее глазах – того-то ему и было надо. Трудно мыслить ясно, когда тебя снедает животная страсть. – Попробуй прокусить полиэтиленовый пакет.

Гейл замотала головой на мощной шее из стороны в сторону и захихикала:

– Глупый малыш. Это пари станет последним в твоей жизни.

Она бросилась в воду и скрылась под поверхностью. Все замерло. Все стихло.

Спустя мгновение аллигаторша взмыла из воды, сверкая чешуей и зубами, раздирая в клочья ворох полиэтиленовых мешков.

– Фидифь? Ха-ха! – победно вопила она. – Я рафпуфтила иф на квофки… фтой… пофему я фак гофорю?

Она снова замотала головой, пытаясь когтями содрать куски полиэтилена с зубов, но лапы у нее были слишком короткие, а полиэтилен слишком запутался. Язык у нее извивался, пытаясь вытолкнуть все истрепанные обрывки мешков, но чем больше она билась, тем больше запутывалась.

– Ойф! Феперь у меня и яфык фапуфалфя! – вскричала аллигаторша.

Она ухитрилась обмотать узел из обрывков полиэтилена вокруг языка и трех зубов, и чем больше извивалась, тем туже он затягивался. Спустя несколько минут хлопанья и плеска, воплей и стонов аллигаторша печально обмякла на камнях у воды, по ту сторону решетки. Она стонала.

– С тобой все в порядке, Гейл? – спросил Кит как можно более сочувственным тоном.

– Мрмм мрммм, мррммм, – отозвалась аллигаторша.

Она так запуталась в полиэтилене, что не могла даже открыть пасть. Она выдохнула горячий воздух из ноздрей и горестно заморгала на Кита. Жалость к себе скрутила ее не хуже полиэтилена.