След Сатаны

Как мы видели, практика завоеваний новых земель (и ее ритуальное оформление) у ассирийцев и у древних израильтян была в общих чертах схожей. Инициаторами массовых убийств, в полном смысле геноцида завоеванных народов, были боги Ашшур и Яхве, чью волю до предводителей и войска доносили жрецы. Проявление, нет, не милосердия к побежденным — простого здравого смысла по использованию захваченного — каралось как смертный грех, как измена богу, как бунт против бога.

Характерна в этом отношении судьба первого царя Израиля Саула. Самуил, главный жрец Яхве, от имени своего патрона отдает стандартный приказ царю Саулу: «Теперь иди и порази Амалика, и истреби все, что у него; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла» (I Царств. 15,3).

Саул в точности выполнил приказание относительно людей, вырезав их всех до единого, но, по настоянию воинов, взял в плен царя Агага и «лучших из овец и волов и откормленных ягнят и все хорошее…» Как позднее объяснял Саул Самуилу, «народ пощадил лучших из овец и волов для жертвоприношения Господу, Богу твоему…» (I Царств. 15,15). Однако судьба Саула была решена. Он униженно просит Самуила «похлопотать» перед Яхве о помиловании и даже дает жрецу возможность собственноручно зарезать пленного царя Агага и разрубить того «пред Господом в Галгале» (I Царств. 15, 20–33). В Галгале находился главный жертвенник Яхве, устроенный еще Иисусом Навином и, следовательно, царя Агага принесли в жертву этому божеству. Но умилостивить Яхве не удалось и свержение Саула стало делом времени.

Пример Саула показывал, как опасно самоуправство даже для царей, и можно себе представить, в какую исступленную ярость пришло бы это кошмарное божество, если бы Саул посмел ослушаться его приказов исходя из жалости к людям, а не из чрезмерной попытки услужить ему.

Сходство в безумной жестокости между Ашшуром и Яхве оказалось не только внешним, но и генетическим. Детальный анализ, проведенный И. М. Дьяконовым еще в 1939 году над месопотамскими (вавилоно-аккадскими) письменными источниками привел ученого к выводу, что Яхве и Ашшур (Ашар) — один и тот же бог, который в разных семитских диалектах получил два разных имени.^{185} Этого бога аккадцы и их этнические преемники ассирийцы называли Ашшуром, евреи (хабиру) — Яхве, а финикийцы — Эл или Илу, что значит просто «бог».

Все эти боги являлись покровителями огня и солнца и, ассимилировав в себе иных богов, стали верховными богами или Верховными Существами. Любопытно, что и Иисус Навин (Иешу бин Нун) — старое западносемитское божество солнца, которое позднее стало осмысливаться как сын Эла — Яхве или его эманация (воплощение).^{186} Кстати, «прозвище» Иешу «бин Нун» означает «сын рыбы» и, при достатке времени, можно было бы посвятить целый раздел теме взаимосвязи солнца с рыбой и осмыслению этих символов в эзотеризме. Мы лишь укажем, что к «рыбе» возводится родословная и кавказских нартов, и средневековых Меровингов…

Итак, оказалось, что Ашшур, Яхве, Эл (Баал-Хаммон) — это все одно и то же огненное (солнечное) божество. Разночтение этих имен — не более чем традицинное для тех или иных семитских диалектов закрепление в языках эпитетов этого единого божества («бог», «отец», «господин», «владыка» и т.д.). Более того, в эпоху массовых и интенсивных контактов между Европой и Востоком (эллинистическая и римская эпохи) греки и римляне сразу и без труда «узнали» в этом многоименном восточном боге своих Кроноса (или Зевса) и Сатурна (или Юпитера).^{187}

Наиболее роднящей между собой всех этих богов чертой являлись приносимые им человеческие жертвоприношения. Особенно любили они полакомиться детьми. Среди евреев этот обряд был отменен пророком Авраамом (мир ему), но внимательное чтение Ветхого Завета показывает, что и после пророка Авраама (мир ему) этот обряд возобновлялся на протяжении целых столетий и с ним постоянно приходилось бороться. Среди греков этот вид жертвоприношений продержался до поздней античности, дольше всего на острове Родос. Римляне отменили его при царе Нуме Помпилии, но гладиаторские бои, ставшие особенно массовыми при императорах, являлись ни чем иным, как убийством людей в честь Сатурна.^{188}