След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий

Примерно такая же картина наблюдалась и у другого берега Волхова, вдоль которого продвигалась на санях тяжелая свейская пехота. С той лишь разницей, что пехота не впряженных в сани коней погнала вперед, что могло бы быть самым верным решением, хотя и не обязательно верным, потому что стрельцы могли бы без труда стрелами и лошадь в санях остановить. А пехота попыталась самоуверенно покинуть свои сани, и начала выстраиваться в несколько мощных, как думалось самим свеям, непоколебимых каре[118]. Но каре не могло передвигаться со скоростью лошади. А стреляли варяги-русы ничуть не хуже словен. Более того, с легкой руки князя Войномира нанесение массированных атак стрельцами с каких-то пор стало основной тактикой русов, и они к этому уже успели привыкнуть. И каре «разваливать» варяги тоже умели хорошо. И начинали одновременно с центра передовой линии и с углов. И уже после нескольких успешных стрелецких атак оказывалось, что каре перестало быть квадратом, и превратилось сначала в круг, а потом и вовсе рассыпалось на отдельные кучки. Мощные стрелы пробивали щиты вместе с воинами, и скоро некому было встать в первый ряд. Каре рассыпалось до того, как успевало приблизиться к стрельцам. И, как только рассыпались три первых каре, едущие следом на лед даже выбираться не стали, просто начали разворачивать сани. С такой массированной и хорошо организованной стрелецкой атакой свеи тоже раньше, во время многочисленных походов в славянские земли, не встречались. А когда встретились, то просто сломались характером, потеряли всю свою волю и стремление к завоеваниям. И побежали, мешая друг другу. Обе колонны, растянутые вдоль берегов Волхова, сначала просто застряли, не имея возможности развернуться и быстро двигаться в обратную сторону. А на решение, как им себя вести в дальнейшем, у них просто времени не осталось, потому что с берегов вдруг тоже посыпались стрелы. И в таком количестве, что стоило удивиться – откуда вообще эти славяне столько стрел набрали, и где они столько людей нашли, чтобы те вышли навстречу мощной армии нашествия. По мыслям свейских конунгов, словене вообще не имели возможности к сопротивлению. Эта мысль уже давно и прочно во все свейском войске жила и присутствовала на подсознательном уровне. Это тоже сослужило плохую службу армии нашествия. Армия была настроена на то, чтобы убивать, и совершенно не была готова к тому, что ее будут так безжалостно, и даже с каким-то воинским изяществом, уничтожать. А когда с берегов стали спускаться вои, пришлые полки вообще не выдержали атаки. И если пехота еще пыталась вначале оказать какое-то сопротивление, хотя уже и без построения карте, то конные копейщики, чьи длинные копья в тесноте общей сечи вообще ни на что не годились, сразу копья побросали, и, вместо того, чтобы за мечи взяться, стали к центру Волхова сдвигаться. Причем, сдвигались так стремительно, и такими большими массами, что на противоположном участке сечи пехотинцы, видя большое количество своих всадников, интуитивно рассчитывая найти у знаменитых копьеносцев защиту, тоже стремительно начала движение на сближение. Славяне не преследовали ни тех, ни других, только подгоняли их стрелами, торопили, понимая, что сейчас должно произойти.

И произошло. Лед не выдержал…

* * *

В сложный момент реальности невозможно предсказать, как поведет себя каждый в отдельности человек. Самый отважный воин в какой-то момент может поддаться панике и унынию. Недавно только свеи шли пусть и не очень стройными, но колоннами, соблюдая строй, а теперь превратились в неуправляемую толпу. Недавно только они чувствовали себя грозной силой, воинами, а теперь, когда лед трещал и ломался под ногами… Куда только делась их сила! Куда исчезла их самоуверенность. Тех, кто проваливался и шел ко дну, даже спасти не пытались. Да это было и невозможно. Они сами старались ухватиться за лошадей, но лошади стремились сбросить лишний балласт, и выкарабкаться на ломающийся лед, что было невозможно. Славяне отступили на берег, потому что не обработанный «водолеями» лед и под их ногами трещал. И уже не тратили стрелы, не пытались отнять у Волхова его законную добычу.

– Лошадей жалко… – сказал сотник Русалко, и пустил одну за другой пять стрел в лошадей, которые пытались спастись, но не имели такой возможности, и только последние силы теряли.

Стрельцы выдвинулись вперед, думая помочь воям колонн Бравлина и Первонега, но такой необходимости уже не было.

Часть свеев все же не ушла под воду, а сумела добежать до крепкого прибрежного льда, и там грозные недавно захватчики падали на колени, поднимая руки к славянам, молили о пощаде. Их начали связывать. Веревки были у самих захватчиков. Те самые веревки, на которых они надеялись вести домой живую добычу. Однако сгодились эти веревки и для них самих.