След Сокола. Книга третья. Том первый. Новый град великий

Но теперь ожидание затянулось на несравненно более долгий срок, чем было недавно на дороге. Видимо, основная сила армии нашествия – тяжелая конница, нагнала отправленную по реке пехоту, и на какое-то время остановила ее. Должно быть, шло совещание – как вести себя дальше после потери конунга Эйстейна Оборотня, что всю эту армию собрал и воодушевил на поход, который обещал стать удачным. Но свеи шли за добычей. Львиную часть этой добычи должен был бы забрать себе конунг. А теперь, когда конунга с войском не было, они рассчитывали каждый на большее. И потому отказаться не могли. Так просчитывали ситуацию Гостомысл с князем Бравлином. И оба пришли к мнению, что свеи, после совещания, выберут себе в предводители кого-то из мелких конунгов или ярлов, и двинутся дальше.

Так, видимо, и произошло. Речные берега, окруженные лесом, далеко разносили звуки. И стрельцы, издалека услышав звон и шелестение доспехов большого полка, начали приготовления, стали разминать застывшие в долгом ожидании конечности, усердно разминали себе пальцы, как главные инструменты своего мастерства[117]. В дополнение, на высокие берега с одной и с другой стороны Волхова выходило по несколько воев из засад Бравлина и Первонега, и знаками показывали, что свеи идут. Хотя это было, возможно, даже лишним. Но предупреждения, одновременно с главной задачей, еще и подтверждали стрельцам, что они не оставлены в своем составе перед сильной армией, и полки словен, русов и вагров здесь же, и готовы к сече.

Ветер шел по реке против течения, полуночный, дул в лицо стрельцам. Это был наилучший ветер для точной стрельбы. Кроме того, он уносил звуки засады за спины словен и русов, туда, где некому было эти звуки слушать. Так, одна из лошадей стрельцов-русов, почувствовав запах приближающихся других лошадей, попыталась призывно заржать. Правда, стрелец одернул повод, и прекратил ржание в самом начале, тем не менее, звук раздался, но внимания свеев он, видимо, не привлек, не насторожил их или же был просто отнесен ветром выше по течению Волхова, и потому оказался неслышим для воинов нашествия…

* * *

Наконец, свеи показались. Они шли двумя колоннами, стараясь держаться ближе к разным берегам. Колонна конных копейщиков передвигалась слева от стрелецкой засады, колонна погруженной на сани пехоты шла у противоположного берега. На долю семи десятков стрельцов Русалко опять достались конные воины. Но они уже давно привыкли воевать против конников. Еще во время недавнего длительного похода вместе с Годославом, когда расстреливали конные полки франкских рыцарей, выступая в той войне на стороне вагров. И даже сам князь Бравлин оценил тогда удачные боевые действия сотни Русалко.

Полынья на перекате парила на морозце, и это парение помешало свеям издали рассмотреть растянутый строй стрельцов. Даже если и увидели кого-то, то из-за парения полыньи не смогли увидеть, что перекрыта, по сути дела, вся река. Каждая из двух свейских колонн видела только тех, что были у нее на пути. А для большой армии это было не страшно. И колонны приближались в некотором, может быть, недоумении, но безостановочно…

Глава пятнадцатая