След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

– Посадник молод, – объяснил князь. – Мой ровесник. Он энергичен и умен, но не всегда знает, что сделать необходимо. Но сейчас важнее найти человека верного, который в любом деле будет помощником. А научиться управлять и делать нужные дела он со временем сумеет.

Чтобы кони не застоялись, князь-посадник вместе со своей дружиной совершал ежедневные объезды города вокруг стен. Смотрел, как ведутся работы по восстановлению этих стен. Иногда давал дельные советы. На двенедцатый день ожидания, как раз в то время, когда новгородцы находились рядом с воротами, откуда шел выезд в сторону пристани, прискакал вой из привратной стражи.

– Княже! Большая колонна свеев подошла к городу. Мы остановили из у ворот, и послали за князем Вячерадом и воеводой Зайцем. Они приказали тебя найти. Приедешь?

– К каким воротам?

– К главным. С дороги…

– Едем…

Сотники Русалко и Бобрыня слышали сообщение, понимали, что Гостомысл непременно туда направится, и сами, не дожидаясь приказа, начали разворачивать свою колонну в противоход изначальному движению.

Свеев заметили издали. Гостомысл легко определил, что в колонне было около тысячи всадников с тяжелыми копьями, то есть, привычная свейская тяжелая конница, чем-то схожая по тактике боя с сарматскими катафракториями[67]. Разница состояла лишь в том, что сарматы презирали щит, и копье держали двумя руками. А свеи все же свою жизнь уважали, щитом прикрывались, и копье предпочитали держать одной рукой, и копье при этом предпочитали иметь более короткое и легкое. Тем не менее, свейская конница всегда считалась одной из сильнейших в мире. Гостомысл сразу обратил внимание, что на большинстве воев, прибывших в Муром, доспехи свейские, и оружие тоже не славянское. Значит, это во многом – трофеи. Но трофеи с места разгрома свеев разрешено было взять простым воям, чтобы продать кузнецам. А кто-то эти доспехи выкупил. Позволить себе такое без ущерба для тех же кузнецов мог только один человек – князь Бравлин. Но Бравлин никогда не спросит потраченных денег с князя Вячерада. А деньги эти, наверняка, не из городской, а из княжеской казны. И говорило это, в первую очередь, о том, какое значение придает князь Бравлин укреплению полуденных рубежей княжества. А то, что Космина сообщил о заказе на оружие, так это, видимо, были мечи, щиты и наконечники для стрел. Легкие наконечники, для обычных стрел, которыми простые вои стреляют. Со сложными стрелецкими луками свеи тоже справиться не могли, хотя внешне казались людьми крупными и сильными. Но там нужна была особая, собственная тренированность.

А треть свейской колонны составляли пехотинцы, посаженные на коней для быстроты передвижения. У пехотинца и щит не такой, как у копьеносцев – толще, тяжелее, и намного больше по площади, и копья более короткие. Обычно пехота предназначается для того, чтобы в плотном строю с сомкнутыми щитами встречать конницу противника, выдерживать первый мощный удар, а потом, разомкнув свои ряды, смешаться с конниками, и наносить удары лошадям в живот, чтобы конников сбить наземь. Там они уже не представляют той опасности, что на коне[68]. А если всадник еще и в тяжелом вооружении, он, порой, самостоятельно и на ноги подняться не может. А на земле, в пешем бою, пехотинцы доказывали, что их не зря иногда зовут меченосцами. Мечами все они, как правило, владели хорошо, и конники, лишившись коня, в этом случае лишались преимущества верхнего удара. А, порой, и вообще лишались преимущества.

Стрелецкий разведчик Космина сам на себя взял выполнение роли десятника, и отдал распоряжение десятку стрельцов, выделенных ему в сопровождение сотником Русалко, отправив их в общий строй сотни, едва завидев приближающуюся новгородскую колонну с Гостомыслом во главе. А сам смело подъехал прямо к князю посаднику и развернул коня, чтобы поехать рядом с Гостомыслом.

– Есть, что сообщить? – спросил князь-посадник.

– Конечно, княже. Бравлин передал…

– Говори…

Космина посмотрел за плечо на сотников Русалко и Бобрыню, но то ли решил, что они все равно ничего не услышат, то ли посчитал, что может и при них говорить.