След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

Сами сотник Русалко с сотником Бобрыней, взяв с собой пятерых самых надежных стрельцов и двух воев Бобрыни, когда-то сопровождавших Гостомысла в княжество вагров – рослого силача Телепеня и не такого рослого, но тоже сильного физически Рачуйко, который руками лошадиные подковы разгибал в полоску, под руководством воеводы Зайца поехали прямо в сторону рогатки на дороге, где в специальных глиняных держателях были установлены два горящих факела. Еще десяток стрельцов Русалко остановился на самом углу, пользуясь тем, что там место было высокое, и оттуда просматривалось почти все пространство двора хана Полея. Стрельцы этого десятка спешиваться не стали, и потому вообще смотрели за ханский тын сверху. Искать цели им долго не требовалось. Двор был вытянут вдоль дороги прямоугольником. Там во множестве горели вставленные в глиняные держатели факелы, больше освещающие охрану во дворе и воздух над двором, чем улицу. Когда группа с сотниками и воеводой появилась против забора, по другую его сторону сразу встали сначала две группы из трех конных хозар, а потом к ним присоединилась и третья такая же группа. Все хозары подняли луки, держа наготове стрелы, но тетиву не натягивали. И натянуть ее они не успели. Новгородские стрельцы на углу только и ждали момента, когда все три внутренних караула будут видны. Стрелы сорвались с луков почти одновременно, и сразу выбили из седел всех девятерых хозар. Раненых эти длинные стрелы никогда не оставляли, поэтому никто звука издать не успел. Единственными звуками в ночи были удары тетивы в защитную плашку на левой руке стрельцов, и с этим звуком сливался звук удара наконечника стрелы, пробивающего доспех. А потом еще звук падающих наземь тел. Но двор был покрыт снегом, и звук падения тел не был громким.

Группа под руководством воеводы Зайца все это видела прекрасно, но никто не показал ни восторга, ни радости, потому что из караульной будки у ворот вышли два высоких хозарина, и от света факелов стали всматриваться в темноту улицы, откуда раздавался стук лошадиных копыт по деревянной мостовой. Видели всадников, приближающихся их темноты, хозары плохо. Но, поскольку стук копыт был неторопливым и внешне мирным, караульные вышли даже без оружия, если не считать кривых мечей, висящих у каждого на поясе. Еще один хозарин высунулся из двери, посмотрел в темноту, громко зевнул, и сразу спрятался, не увидев никакой опасности. Но опасность приблизилась неторопливо, и при этом уверенно.

– Кто и куда? – на языке мурома спросил один из стражников, уже ухватившись за конец рогатки, чтобы сдвинуть ее и освободить дорогу.

Воевода тихим шепотом перевел вопрос сотникам-новгородцам.

– Мы это… И сюда, кажется… – ответил Русалко, а сотник Бобрыня сделал короткий знак рукой. Телепень и Рачуйко только чуть подогнали своих коней, остановились против стражников, синхронно протянули руки, и через мгновение хозары бессильно мотали в воздухе ногами, оторванными от земли, но не могли произнести ни звука. Сильные пальцы сдавливали им горло, а мощные руки просто приподняли, оторвав от земли. Тут невовремя вышло из двери еще два хозарина, еще не понимающих и не видящих, что происходит. Глаза спросонья были полузакрыты. Один из них даже с хрустом потянулся, широко раскинув руки, и оба тут же получили по стреле в грудь. Но внутри оставалось еще шестеро караульных хозар. Воевода Заяц первым выхватил меч, и выпрыгнул из седла, за ним и все остальные. Хозары спокойно спали в своей будке. И проснулись только тогда, когда веревки захватили их руки в петлю. Но каждый проснувшийся сразу же засыпал снова, получив удар по голове крыжом меча. Если не засыпал, то следовал повторный удар. Если и после него не засыпал в действительности, то делал вид, что благополучно заснул, чтобы не ударили в третий раз. Сотник Русалко вышел на улицу, и дал в берестяной рожок короткий сигнал. Вои Телепень и Рачуйко уже распахивали настежь ворота ханского двора. Топот копыт почти двух сотен коней зазвучал в ночи громко, но никого, похоже, раньше времени не разбудил. А когда этот топот услышали в казарме, и хозары частью выскочили из нее наружу, стрельцы уже ждали противника с подготовленными луками. Выскочивших было не больше десятка. Остальные или показаться не спешили, или еще не проснулись. Но оставлять их там тоже было нельзя, потому что у хозар лук всегда является ходовым оружием. И хотя он сравниться по убойной силе со сложным славянским луком не может, тем не менее, в состоянии кого-то стрелой поразить. Тем более, дистанция была небольшой. Чтобы выгнать хозар на открытое место, и чтобы это место дополнительно осветить, в ход пошли горящие стрелы. Десятка таких стрел, обмотанных пучками подожженной промасленной соломы, вполне хватило, чтобы казарма занялась пламенем.