След Сокола. Книга третья. Том второй. Новый курс – на Руян

– Когда ростовское посольство прибудет?

– Не раньше вечера.

– А гонец ихний, где сейчас?

– В гостевом доме поместили. В княжеском дворе…

– Понятно. Нам туда возвращаться, значит, невозможно. А у воеводы в новом приказном тереме место для нашей дружины найдется?

– Места там много. И конюшня теплая, сухая. Возвращаешься, княже?

– Возвращаюсь. Скачи назад, скажи Вячераду, чтобы перед вечером отправился навестить в новом тереме воеводу. Посмотреть, как тот устроился. Там мы с ним и поговорим…

* * *

Гостомысл просто развернул колонну в обратную сторону, и сам обогнал ее. Те, что раньше ехали впереди, оказались позади. Только сам князь-посадник да два его сотника переместились в новое начало колонны.

– Никак, погода испортилась, вернуться заставила… – пошутил сотник привратной стражи, уже знающий новгородцев в лицо.

– Такая погода подступила, что и тебе глаза залепила, и ты нас не видел, если кто посторонний спрашивать будет. Особенно ростовских шпионов опасайся, они обязательно будут… – ответил сотнику стражи сотник стрельцов Русалко. – Скажешь, выехать – выехали, сам видел. А чтобы вернулись – ни-ни…

– Ростовские меря к нам лезут… – зло сказал сотник стражи. – А за ними и булгары двинут… От одной нечисти, с помощью богов, избавились, другая тут, как тут. Да так всегда бывает.

– Отобьетесь… – предсказал сотник Бобрыня. – Вам не впервой. С помощью богов…

– И с помощью словен… – добавил стоящий тут же десятник стражи.

Гостомысл в разговор со стражей не вступал. Он был углублен в свои мысли, и соображал, правильно ли поступил, что вернулся. Вообще-то в планы князя-посадника и князя Бравлина не входило такое кардинальное вмешательство в дела ростовского княжества. Но оставить на произвол судьбы тех меря, что решили к словенам примкнуть Гостомысл тоже не мог. Он ведь сам толкнул их на этот путь. А если сейчас поможет, то и другие меря последуют тому же примеру. И это будет не война княжества против княжества. Это будет не захват одного народа другим. Это будет добровольный союз. А справиться одновременно с дружиной князя Изявлада и тысячей булгарской концы поселения меря не смогут. Построить себе крепостицы они еще ни при каких условиях не успели. И оружия, кроме жителей одного поселения, которых недавно и спасли новгородцы, не имеют. А одними топорами, деревянными вилами да цепами защититься от хорошо вооруженных и обученных конных полков трудно. И в поселении на границе с русами, там, где сидит старостой Идарич, доспехи из пеньки не спасут от ударов булгарского копья. Конечно, время пока такое, что сугробы вокруг многих поселений не позволят разогнаться коннице. Тем не менее, ни в одном поселении не наберется и половины войска, которое против них выступает. Значит, падет в бою, отстаивая свою землянку, и не пожелав стать рабом у булгар, недавний проводник новгородцев Казце, который так уважал князя Буривоя и его знаменитый кулак, убивающий медведя.

Нет, оставаться в стороне от всего этого дела Гостомысл не смог бы, даже если бы князь Вячерад отказался выступить против князя Изявлада. Конечно, князь Вячерад легко поддается любому влиянию, на что ростовский князь и рассчитывал. Но, если он уже ступил на тропу самостоятельности и независимости, на тропу союза со славянами, то должен этой тропой идти и дальше, и не сворачивать неведомо куда на середине дороги.

Гостомысл провел свой отряд сначала вдоль городских стен, чтобы всем горожанам не показываться на глаза, потом по одной из радиальных улиц поднялся на середину ближнего холма до двора приказного терема. Там их уже ждали, при виде колонны загодя распахнули ворота, и Гостомысл ударил каблуками в бока коня, посылая того вскачь. Колонна быстро заехала во двор, и скрылась за высоким тыном, конечно, не прикрывающим конника, но пешего человека прячущего полностью. И потому во дворе все быстро спешились. Ворота быстро закрылись. Как оказалось, командовал приемом новгородцев сотник Кля. Он сразу сообразил, что лучше будет, если Гостомысла и его людей будет видеть как можно меньше горожан, хотя полностью сохранить тайну возвращения новгородцев, естественно, было невозможно – глаза зрячим людям не закроешь, и рот всем говорящим не зашьешь. Сам Кля и распоряжался в приказном дворе. Распорядился насчет конюшни, и выделил место для расположения стрельцов и конников. Поскольку новгородцы завтракали перед выездом, готовить на них стали только обед.

Как раз к обеду пришел и воевода Заяц, словно специально подгадывал. Однако, Гостомысл понял, что это было совпадением, потому что воевода, только задав несколько вопросов о намерениях князя-посадника, за стол сесть отказался, и уехал, чтобы доложить новгородское мнение князю Вячераду.