Следящие тени. Книга 1

Гретель остановилась у широкого длинного стола, что тянется почти через всю комнату. Примечательная вещь, если неживые объекты могут хранить память, этот наверняка сможет вспомнить шумных людей и громкий смех. Ибо когда – то давно во времена застолья за ним собиралось немало гостей, больше двадцати человек за раз, при этом часть пространства между аппетитными блюдами ещё и пустовала. Сейчас, конечно, глядя на него, с трудом можно представить звон музыки тех праздников, как и голоса развеселившихся людей. Смолкло, что играло. Теперь тут скопилось много хлама, а последние собиравшиеся гости – джентльмены-пауки и попавшиеся в их паутины леди-мухи.

Беззвучно работает телевизор, показывается какой-то глупый кукольный мультик, впрочем, для Гретель все мультики глупые. Туда-сюда мелькают несколько человечков, два из которых до неприличия жирные, один же неряшливый наоборот худой как палка. И все эти нелюди носятся по кухне, пытаясь приготовить себе ужин. Получается у них так себе. Неуклюжие. То наденут на голову кастрюлю, то особо толстый поскользнётся и разобьёт всю посуду. Абсурдно. Девочка нашла пульт и уверенно вдавила кнопку выключения. Когда тупые рожи сменил один лишь чёрный экран, почувствовала некоторое удовлетворение.

Но далеко не всё вызывает его, что-то заставляет испытывать отвращение. Например, огрызки яблок на полу через которые приходится переступать, неудачно приземлишь ногу, и грязи станет куда больше. Между прочем, все фрукты сорваны с садовых деревьев, а ещё далеко не срок, нет сомнений, что все кислые. Не видать теперь урожая. Столько пожрать. При этом еда обжорливую гусеницу особо не удовлетворила, откусывала от каждого фрукта кусок и отбрасывала в сторону. [Яблоки – целый колорит цветов. Зелёная, жёлтая, бурая, порой даже белая кожура, ну, или как эта красная…

У Гретель чешутся кулаки, но одновременно с этим очень жутко в очередной раз осознавать, что она не одна. В доме вершатся дела без её непосредственного участия. Это, в принципе, напоминает старые проделки глупых дружков, их почерк.

Зазвенел громкий смех, за ним ритмичные удары в барабан! Клаксон! Музыкальная труба!

– А-а-а! – вскрикнула девочка, испугавшись резко возникшего звука. Её крик едва вырвался из шума работающего на всю громкость телевизора. Гретель быстро обернулась, но и того короткого времени хватило, чтобы успеть придумать кучу различных чудовищ, которые, должно быть, стоят за спиной, ехидно улыбаются и держат пульт.

– Пекарь, пекарь, – доносится писклявый голос из динамиков на стене. – Налей винца и отвари мне два яйца́.

[на экране включившегося телевизора кукла в одной руке держит пустой сверкающий бокал, в другой сжимаются два промаркированных куриных яйца].

Облегчённый вздох, за спиной никого нет.

– Отварить тебе.............яйца́? – снова из динамиков другой голос до неприличия громко.

И пульт лежит на том самом месте, где его оставили.

– Три-ца-ца-те-ди-ца-ца, – от туда же.

А ведь сегодня по радио говорили что-то о магнитной буре, о неполадках с техникой. Часом ранее сама по себе включилась стиральная машинка, а вот теперь телевизор.

– Не вари мне яйца́ и в ухо мне не дуй, отвари мне длинный .... [звук резко пропал].

Но громкий шум успел не только сотрясти весь дом, но и привлечь к себе стороннее внимание. Из тёмной подсобки, через гостиную, через небольшую комнату, мимо завядших цветов. Порой попадает на свет, но постоянно возвращается в тень. Наконец, из соседнего коридора донёсся лёгкий топот, следом в зал выскочила маленькая белая собачка. Зверёк не сразу обратил внимание на присутствующих, сперва остановился мордой к стене, ушки приподняты. Во всём пространстве, кажется, ничто не интересует так, как портрет некой белокурой девы с изящной курительной трубкой. Картина у комода. Возможно, её нарисованную физиономия приняли за живого человека.

Затем скрип под неуёмными ногами девочки резко перетянул на себя внимание. Хотя и будучи источником шума, эта невзрачная фигурка растворяется на фоне происходящего у неё же за спиной, какое ведь невнимательное двуногое создание. А там в конце зала некая двухметровая тень скрылась в ванной комнате. Гретель же встретилась глазами с вторгшимся животным. На один миг их взгляды стали одинаково испуганными. Волнения, порождённые неожиданным зрительным контактом, заставили замереть и первую, и вторую. Впрочем, вскоре та, что покрупнее, ожила.

– Изабелла! – воскликнула девочка, тут же присела на корточки, вытянула руки в направлении возможной встречи. Губы расползлись в улыбке, глаза прищурились. Вот оно – исполненное счастьем лицо. Но по ту сторону, похоже, не разделяют радость встречи, наоборот, нагнетается тревога. Собачка насторожилась, ещё сильнее приподняла ушки, испуганно смотрит.