Следящие тени. Книга 1

Вода из ванны полилась ещё сильнее, нечто крупное и серое всплывает со дна. По обе стороны от тела вырываются тысячи мелких частиц грязи. Они же стремятся вверх, подобно ожившему рою бабочек, залепляет стены, скрывая под собой утопленника. Схватилась рука за борт… одна, затем вторая. Над мутной жидкостью показалась голова. Глаза с трудом разлипаются, как после долгого сна, он не дышит, но движется. Движимо. Выбирается из ванны. Мутная вода ручьями сливается с конечностей, от безжизненной кожи она становится чёрная, как ртуть, затапливает пол, перекрашивая белую плитку в свой невзрачный цвет.

Холодно ему, электрический свет не греет, придётся поискать другой источник тепла. Найти его в живых и горячих сердцах. Тело бесконтрольно дёргается в припадках. Но дрожь не мешает, серый образ уверенно опирается на свои босые ноги, он готов.

Перед ним уже стоит она.

Шумит кран, ладони полные воды летят в сторону лица. И в момент контакта ойкнула и легонько подпрыгнула, какая же холодная, но зато ободряет, приводит мысли в порядок. Толком и не скинув все капли с щёк и лба, тут же обернулась назад, перед ней зеркало, но Гретель хочет верить только глазам. По-прежнему никого. Страшно, конечно, стоять спиной к входной двери в комнату, а как страшно позволять воде закрывать веки. Сознание – враг, пытается заставить думать, что сзади подкралось чудовище. Девочка ещё раз наполнила ладонь водой и прополоскала рот.

– Гретель, ты почистила зубы перед завтраком? Гретель, не пей из крана! Где твои манеры? – хорошо знакомые слова мамы, всплывающие из воспоминаний. Сейчас девочка была бы только рада столь сварливой критике. Если бы сейчас кто-то стоял рядом, следил за её манерами и осанкой, но… одна в пустой ванной комнате. Перекрыла кран, и снова тишина, только звук капель, падающих с её бледного лица. Тут у всех белая кожа, Бледные Лица.

Гретель ещё задержала взгляд на красной полосе берущий начало на шее, переползающей на грудную клетку и дальше теряющейся под футболкой. Если это будет шрам, её внешность станет несколько необычна. После немного оглядела и свои руки, но те самые отпечатки зубов и красные полосы. Не могла ли сама себе нанести эти травмы во время сна?

Стоит у раковины, разглядывая то себя, то неизвестные пятна на старой пожелтевшей керамике. Где-то уже видела подобные разводы, частично засохшие и густые, как размазанное желе. Ну, одни прямо тут на дверной ручке, другие… не помнит. Кто-то замарался и решил отмыться прямо здесь, при этом "пересвинячил" полкомнаты.

[Если бы ещё заметила грязное заляпанное бельё, закинутое за тумбу. Юбку с огромным пятном, забрызганную футболку да нижнее бельё. Их не пытались прятать, им посчастливилось в связи со своим неустойчивым положением сползти на пол. Оттого на тумбе два развода. И то пока не выдаёт своим запахом. И да, там ведь ещё укутан в одежду нож.

– Ладно, – снова еле живой и такой уставший голос. Вернулась к настежь раскрытой двери, специально оставила так, ещё подставила швабру, боится, что снова запрут. Но осталась одна нужда, а какие-то манеры непременно надо соблюдать, да и зрители совсем ни к чему, всё-таки закрылась.

Запущение… Потрескавшаяся краска на двери, содранные обои, покосившийся плинтус. Окружают звуки распада. Около крыши постоянно что-то трещит, под полом же скребут мыши. Много паутины, ещё больше пыли, к некоторым вещам не проявлялся интерес десятилетия. Настроение одиночества. Со всех постаревших предметов быта нагнетается депрессия. Запущение…

Где-то через минуту девочка окончательно покинула ванную комнату. Остерегаясь каждого своего шага, попутно оглядываясь по сторонам, вернулась в главный зал. Он некогда большой и роскошный, теперь просто большой. Не самое тёмное место в доме, но далеко и не самое светлое. Причины всё те же время да пыль, громоздкие шторы да мутные окна.