Следящие тени. Книга 1

Гретель неуверенно приближается, неспешно переступает через весь хлам на пути. Много опасного скрывается под ногами, немало гвоздей на которые можно случайно наступить. Будет очень больно, глубокий прокол, потом обязательно приключится заражение, за которым последует тяжкая болезненная смерть. Но девочка не осмеливается опускать глаза, напряжённо всматривается вперёд.

А тут наведён беспорядок, раньше не было такого хаоса. Будто бы десятки рук наводили погром день и ночь. Конечно, дело не в людях, и Гретель знает, ещё помнит, как тряслась земля, и прямо на глазах осыпались многоэтажные дома вместе с крикливыми жильцами. Стихия не обошла и эту комнату, не смогла проникнуть через дверь, так сотрясла основание: скинула, побила, порушила. Эх, всё стремится к беспорядку, и только усилиями разумных существ вещи возвращаются на занимаемую полку.

Впереди с потолка свисает сорвавшаяся лампа, огромная по своим размерам, но держится на двух-трёх проводках, ещё в добавок работает. Какие-то неизведанные силы приводят в движение, раскачивают из стороны в сторону. И она прямо около неё, наверно, при падении хорошенько врезала по тяжёлой голове. Сейчас бросает блик, заставляет тени кружиться.

Сбоку тоже что-то движется. На каждый шаг девочки делает один свой. Без сомнений, оно преследует. Без сомнений, не сводит своих очей. Пронзительный взор повинен в поднимающихся волосках на коже.

"Быть смелой в глазах любого чудовища, даже самого ужасного," – нечто подобное когда-то говорил ныне покойный дедушка. Не смелость ли свела его за грань живых? Так или иначе, Гретель не может оправдать эти слова, она боится, мурашки покрыли ноги, и такие крупные, что за счёт не прикрывающей ткани шорт их можно будет увидеть издалека. Ну, её брат и на такое не осмелился бы. А ведь девочке хотелось играть с той с именем Скованная Цепями. Хотелось немного позабавиться. Приходила посидеть и даже пробовала говорить. В эти моменты Гретель чувствовала себя особенной и очень взрослой, такой, какой и должна быть леди Андерсум. Ведь так поступают они, кто на две головы выше, играют, а когда надоест, выбрасывают.

Теперь же добралась до конца помещения… конец комнаты, но словно начало какого-то туннеля, слишком мало белого впереди, всё поглощено сажей давно сдохшей старой печи… Шажок, ещё шажок. Остановилась. Сверкающий диск и две чёрные точки впереди. Оно давно вылезло из тени, теперь протягивает своё существо к гостье. Нужен цвет, яркая эмоция, кажется пытается найти её в чужих глазах, ибо тянется заглянуть в них. Смотрит с высока, сложно отвести взгляд от железного лица, приходится задирать голову, нещадно выгибать свой позвоночник. Но оно требует к себе внимания. Пропитано секретами, вышло из-под руки неизвестного творца, материала не здешних мест. Без сомнений, что очень древнее, полно тайных знаний. С интересом взирает на ничтожно маленького посетителя перед собой. Страшная, ужасная, холодная, тёмная, но ведь это просто статуя.

Она вся черна. Огромное тело заключено в длинные одеяния с капюшоном, скрывающим полголовы. Хребет с многоножку, ибо голова очень далеко отнесена от плеч. Из-под широких каменных рукавов торчат ладони, как у человека, ну, почти. Слишком вытянутые пальцы, на каждой фаланге значительная опухоль размером с теннисный мячик, а их венец – длинные острые когти. В одной руке нож с кривым лезвием, в другой каменный шар, обработанный под человеческий череп.