Следовать новым курсом

После страшной гибели «Аякса» контр-адмирал, казалось, потерял рассудок. Пренебрегая опасностью ежесекундно быть сражённым осколками, он выскочил из башни и встал у борта, наблюдая разворачивающееся побоище. Я последовал за ним; залп картечницы с «Беллерофона» высек сноп искр из башенной брони всего в полутора футах от контр-адмирала, но он, казалось, этого не заметил — стоял, сжав побелевшие кулаки, борода развевалась на ветру, глаза горели неистовым огнём.

Башня тем временем заворочалась, наводя пушки на изрыгающий огонь «Беллеррофон». Я успел крикнуть: «Берегитесь, мистер!..» — и оба наши орудия выпалили со страшным грохотом. От сотрясения палубы и волны горячих газов мы оба не устояли на ногах. Я вскочил первым и помог подняться контр-адмиралу. «Что же это делается, Эндрю, сынок?» — прошептал он; я с трудом различил эти слова, поскольку и сам был слегка контужен.

Я обернулся и посмотрел, куда указывал контр-адмирал. В четверти мили от нас пылал «Каноникус». Бронебойный снаряд пробил палубу и разорвался в пороховом погребе, превратив судно в подобие действующего вулкана; мы видели, как с монитора прыгали в воду люди.

«За мной!» — крикнул Портер и бросился к корме — там на недлинном буксирном конце волоклась за «Лихаем» маленькая шлюпка. Я кликнул из башни матроса, и мы оба поспешили к контр-адмиралу. Матрос, подчиняясь властному жесту его руки, принялся выбирать буксировочный линь, а сам Портер обернулся ко мне.

«Пришла пора выложить наш последний козырь», — сказал он и указал на «Индепид», держащийся в полутора кабельтовых на нашей правой раковине. До сих пор этот корабль не участвовал в сражении, уклоняясь по мере сил от неприятельского огня.

«Принимай командование эскадрой и пробивайся к форту Монро, — приказал Портер, — а я попробую расчистить для вас путь».

Я пытался возразить, что это не дело командующего и достаточно отдать приказ командиру «Индепида», но контр-адмирал одним нетерпеливым жестом отмёл мои возражения. Он запрыгнул в шлюпку. Матрос взмахнул вёслами, и утлая скорлупка понеслась к «Индепиду». Контр-адмирал стоял во весь рост; раз или два его закрывали от моего взора столбы воды, поднятые падающими снарядами, и всякий раз я с замиранием сердца ждал — покажется ли он снова? Но роковая минута ещё не наступила: шлюпка ткнулась в борт, контр-адмирал забрался на палубу — в подзорную трубу я разглядел, как он гневно оттолкнул протянутую ему руку — и скрылся из виду. Спустя несколько минут «Индепид» развёл предельный ход и обогнул «Лихай», выходя в атаку на «Шэннон».

Я стоял и смотрел, как заворожённый, не обращая внимания на пули и осколки, барабанящие по броне. Британцы, видимо, не заметили этой отчаянной атаки, а когда заметили — было уже поздно. С расстояния в три кабельтовых с «Индепида» выбросили самодвижущуюся мину; она пошла в цель, лишь немного обгоняя сам миноносец, и ударила «Шэннон» в район форштевня. Поднялся высоченный столб воды, а «Индепид», продолжая движение, ударил британский броненосец в борт своим шпироном. Удар пришёлся по касательной и лишь сорвал с креплений несколько листов броневого пояса. Не знаю, выдвинули перед атакой бортовые шесты с минами или нет — скорее всего, выдвинули, однако правая мина, которая должна была поразить «Шэннон», не взорвалась. От сильного удара «Индепид» отбросило влево, и энергия вращающегося на всех оборотах винта увлекла его прочь, прямиком к разворачивающемуся в пяти кабельтовых от «Шэннона» броненосцу «Трайумф». «Значит, атака ещё не закончилась?» — успел подумать я, и тут грозный шпирон «Индепида» вломился в борт британца. И почти сразу прозвучал сдвоенный взрыв — один потряс корпус броненосца там, куда пришёлся таранный удар, другой поднял столб воды чуть левее. Я с ужасом понял, что вторая шестовая мина сделала своё дело — мало того, взорвалась мина Уайтхеда в одной из подводных пусковых труб, которую, видимо, успели зарядить перед второй атакой.

Результат этого тройного удара был ужасен. Носовую часть «Индепида» оторвало; тридцатифутовый таран засел в самой большой пробоине. Хлынувшая во внутренности броненосца вода залила котельное отделение, гибнущие корабли окутались громадными клубами пара — даже с расстояния более полумили до меня доносились вопли обваренных раскалённым паром людей. «Трайумф», издав долгий вздох, подобно умирающему киту, лёг на борт — и накрыл собой обломок героического «Индепида»! Несколько минут совместной агонии, и на поверхности воды остались лишь обломки, среди которых прыгали в волнах человеческие головы…