Следуй по пути из лепестков персика

Минмэй закатила глаза и взяла в руки палочку туши. Наследный принц покачал головой, вернувшись к коробке из пробки:

– Ты смотри, а почему внутри так тепло? Предложи мне свои блюда и поясни, что это, – произнёс Цзылун. – Расскажи, как сделана эта шкатулка.

Наташа с обречённостью на лице миловидной благородной барышни устало посмотрела на молодого человека. Так хотелось прокомментировать про его руки, но девушка сдержалась.

– Что за взгляд, что за выражение лица в мою сторону? – зло возмутился Ли Цзылун.

Ничего не ответив, Минмэй подошла и с таким же выражением лица достала две небольшие пиалы из недр ящика, со стуком опустив их перед наследным принцем.

– Гу Минмэй, у тебя явно большие проблемы с припоминанием правил этикета и учтивости в соответствии со статусами, – сурово посмотрел на неё молодой человек.

Никак не откомментировав сказанное Ли Цзылуном, Наталья коротко пояснила, что всё это такое, и гордо вернулась к тушечнице. Она старалась, чтобы общение не скатывалось в подчинённое состояние.

«Прямо себя почувствовала повидавшей жизнь шаблонной совдеповской официанткой из столовой», – мысленно усмехнулась девушка.

– Как тебе на ум вдруг стали приходить такие идеи блюд и вещей? – с интересом посмотрел на неё Цзылун. – У тебя ещё много в запасе подобных изобретений?

Минмэй лишь пожала плечами и, поставив торцом палочку туши, стала методично, аккуратно и без сильного нажатия круговыми движениями тереть её о дно тушечницы:

«Не очень удобное методичное занятие… Подожди-ка, как там надо по правилам этикета, чтобы эстетично смотрелось?» – Наташа поменяла руку, держащую палочку туши, после поменяла её обратно на правую.

– Хм… – девушка немного закатала рукава и в попытке выглядеть элегантно, как она наблюдала за другими, подпёрла локоть правой рабочей руки ладонью левой.

– Малявка, ты меня специально раздражаешь?! – прорычал Ли Цзылун. – И не смей молчать! У тебя слишком дерзкое, неучтивое поведение и взгляд такой же! – отругал её наследный принц, взяв в руки неизвестный документ. – Ты после этого ещё какого-то прощения ждёшь? Не вижу искренности в твоём порыве.

Документ Наташе сначала показался двумя красивыми картонками размером с шоколадку с приклеенной бумажной надписью на одной из них. Но когда первый принц развернул его, потянув в стороны за картон, внутри оказался лист бумаги, сложенный гармошкой.

– Хорошо, что у тебя… учтивое. А я несчастная необразованная девушка, что потеряла бо`льшую часть своих воспоминаний, – произнесла язвительно Наташа, а Цзылун в тщетной попытке приручить непочтительную особу сверкнул на неё колючими гневными глазами.

– Тушь готова? – отрывисто спросил он.

Тушь превращалась в тягучую маслянистую жидкость.

– Как видишь, готовится. А сколько надо? – ответила осмелевшая Минмэй, увидев, что молодой человек впустую разоряется, но ничего не делает, поэтому, может, уже наконец выгонит её побыстрее. – Сколько туши я должна растереть, чтобы уже получить прощение?

– Для начала ты не так должна отвечать наследному принцу, не должна так дерзко разговаривать и смотреть, – сердито напомнил Ли Цзылун.

– А наследный принц не человек, что ли? Ему что, обычное человеческое общение не нужно? – язвительно улыбнулась Наташа.

Цзылун задумчиво посмотрел на девушку и отведал её новые блюда:

– Мм! Это очень вкусно.

– Наслаждайтесь. – «Тем более что другого такого шанса вам больше не представится», – наигранно улыбнулась Минмэй. – Может, я уже пойду, чтобы не нарушать твою идиллию?

Но первый принц ничего не ответил, воцарилась тишина, Минмэй перестала тереть чернила.

* * *

Чунхуа нервно ходила перед входом из стороны в сторону, поглядывая на сурового стражника, досадливо и рассерженно прикусив нижнюю губу. Он не очень был похож на живого человека, глядя вдаль как замороженный.

Но несколько попыток пробраться внутрь в такие моменты задумчивости молодого человека закончились крахом и ушибленным плечом.

– Ты что, припадочная? Жди смирно, тебе сказали, иначе мне придётся тебя связать, – это всё, что вырвалось из его сурового рта за это время.

* * *

Почитав немного и отложив в сторону прочитанные документы, Ли Цзылун взял кисть со специальной нефритовой подставки в виде островерхих гор, макнул в тушь и начал что-то очень быстро писать, периодически обмакивая в чернильницу.

Наташа даже засмотрелась, как ловко на расстеленном заранее и закреплённом бумажном листе возникали иероглифы.

– Знаешь, какая казнь мне нравится больше всего? – начал говорить Цзылун, не отрываясь от того, что писал. – Казнь тысячи порезов.

Наталья скептически посмотрела на молодого человека. «Зачем-то пытается меня запугать? Иначе для чего такое рассказывать девушке, которую считает дерзкой. Да можешь не стараться, я тут больше не появлюсь… сумасшедший садист».

– Знаешь, что это? – Он посмотрел на Минмэй, чтобы заметить реакцию. – Это когда от плоти преступника отрезают куски, пока он не умрёт.

Наталья, чтобы сохранить свою выдержку, скептически подняла бровью.