Слезами и кровью (СИ)

- Да, и гнался за мной! Я еле ушёл! Вот, смотрите, что со мной сделал его зверь! – Гармил помахал в воздухе пострадавшей ладонью, но Отогар едва обратил на это внимание. Глядя в огонь, он сжал тонкий бокал так сильно, что кончики его смуглых пальцев побелели:

- Он догадался, зачем ты приходил к Корвиллу?

- Мне кажется, он даже не понял, что я был у него… да какая разница? Он спешил и следил за временем. Наверняка уже покинул город, ворота ведь давно закрыты.

- Что ж, это мы можем проверить позже, - проговорил Отогар, думая о бронзовом зеркальце. – В любом случае, я не думаю, что нам стоит об этом волноваться… Иол ни черта не смыслит в боевой магии, так что наверняка продал Корвиллу какое-нибудь лекарство, ничего более. Кстати, о Корвилле. Ты что-нибудь выяснил?

- Да, - Гармил снова вспомнил о том, что было два часа назад, как он лежал в золе, съёжившись за каминным экраном, и умирал от страха. – Я видел того, кто хотел убить меня. Ну, точнее, лица-то я не видел, только слышал, как он разговаривал с Корвиллом. Это Корвилл приказал, чтобы убийца догнал меня и отобрал тот рваный серый плащ. А потом… потом он сказал, что на этот раз ошибки быть не должно! Этот мерзавец найдёт меня и снова попытается убить, а я даже колдовать больше не могу!

- Прекрати истерику, - сказал Отогар. Его глаза сверкали, но уже не от гнева – в них горел азарт. – Это ведь не всё, что ты выяснил?

- Что… а, да! – в суматохе погони Гармил совершенно забыл о письме, и сейчас его пронзил страх – а что, если он его потерял? После быстрого выворачивания карманов последовал облегчённый вздох – конверт, измятый и грязный, был на месте, и Гармил протянул его учителю, слегка усмехнувшись:

- Знаете, Энмор, конечно, тот ещё козёл, но по крайней мере он отвлёк Корвилла, так что я смог забрать это. Хоть какая-то от него польза!

Отогар не ответил ему. Расширенными глазами он всматривался в конверт, на котором размашистым, летящим почерком было написано:

«Моей милой Эдер»

Самообладание редко покидало Отогара. Вот и в этот раз его пальцы не дрогнули, когда он ломал печать и разворачивал конверт, прежде чем вполголоса прочесть:

«Ничего не бойся, моя дорогая. Всё идёт так, как мы планировали. Я уже знаю, что констебль Стольм арестовал твоих дядей, и всё благодаря тебе – ты сделала всё в точности так, как я сказал! Все подозрения падут на твою семью, но ты останешься чиста перед законом. Просто подожди ещё немного. Я близок к своей цели, ближе, чем когда-либо. Нас отделяет от счастья одна последняя преграда, но я клянусь, что сотру эту преграду совсем скоро. Самое главное, помни, что я говорил тебе: ты должна доверять мне. Мне, и никому другому. Это касается даже Кимены. Когда она принесёт тебе это письмо, не отпускай её от себя и не своди с неё глаз. Конечно, она хорошо справилась со своей предыдущей задачей, и те двое устранены, но она не должна больше попадаться на глаза страже, и уж точно не должна быть схвачена – если она заговорит, мы оба погибли.

Вечно твой,

Таниэл Корвилл»

Оторвавшись от письма, Отогар взглянул на Гармила. Парень застыл на месте с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами, в которых читались страх и непонимание. Отогар легко поднялся с кресла, подошёл к зелёному столу, с которого всё ещё загадочно и нахально улыбались карты. Отогар взглянул на остроносого, лихо надвинувшего на глаза шляпу с пером, валета треф, перевёл взгляд на светловолосого валета червей, неуловимо похожего на лейтенанта мушкетёров, а потом сдвинул эти карты вместе.

- Так вот он, наш неуловимый валет треф, - тихо и торжественно произнёс он. – Лейтенант Корвилл – вот кто организовал покушение!

- Почему? – севшим голосом спросил Гармил. – Почему вы так думаете?

- Теперь мы точно знаем то, что раньше только подозревали. Это Кимена была той самой воровкой, которая бросила на мостовую кошелёк, полный Смешинки. И из этого письма мы видим, что сделала она это по приказу Корвилла. А все подозрения должны пасть на семейство Хиларданов – и, полагаю, на других шегонцев! Потому-то Корвилл и отправил к Морри за товаром свою сообщницу, которая закрыла лицо капюшоном и говорила с акцентом. И потому он хотел, чтобы его мушкетёры нашли изорванный серый плащ. Конечно, прямо приказать им найти плащ он не мог, поэтому приказал искать старуху. Мушкетёры должны были найти плащ и решить, что его хозяйка мертва. А ведь старухи-то наверняка и не было – даже молодая женщина могла притвориться ей, надев плащ и седой парик, да говоря хриплым голосом. Или даже мужчина.

- Но вы говорили, что он посылал мушкетёров искать её сегодня днём, - пробормотал Гармил. – Зачем ему это делать, если он уже знал, что плаща нет? Что я унес его, а его подручный не смог меня поймать?

- Да мало ли зачем? Хотел показать своё рвение в раскрытии преступления, или надеялся, что ты всё-таки бросил улику по дороге и его люди смогут её найти… сейчас это не так важно.