Слезы Африки

Странно было слышать подобное утверждение от такого человека, как Канакис, но сеньорита Маргарет находилась не в том положении, чтобы углубиться в дискуссию, и единственно, что беспокоило ее на данный момент – это предстоящее путешествие на пироге по реке, затерянной в незнакомой стране, в обществе шести дикарей, распространявших невероятную вонь, в направлении какого-то далекого лазарета, куда, вполне возможно, придется отдать до конца жизни трех ребят, которых просто обожала.

И ей потребовалось собрать все свои силы, чтобы взглянуть ужасной правде в лицо, и при этом не рассыпаться на тысячи мелких кусочков, а потому, понурив голову, приняла все как есть.

– Хорошо! – согласилась она. – В конце концов, это Он, кто всем распоряжается.

Грек вынул из кармана своей замызганной рубашки пачку банкнот и очень осторожно вложил их ей в руку, и сжал ее пальцы в кулак.

– Это ото всех, – молвил он. – Даже Амин добавил, – с трудом улыбнулся он. – По правде сказать, это он, кто дал больше всех, он же самый богатый из нас. Надеюсь, они пригодятся вам… – он с нежностью взглянул на нее и под конец решился и добавил:

– Независимо от решения, что примите по отношению к больным, лично я рекомендую отправиться с остальными в Сенегал.

Сеньорита Маргарет растеряно взглянула на него, и было очевидно, что не представляла о чем он говорит.

– Сенегал? – повторила она. – Сенегал же очень далеко. И что там такого?

– Мир, – последовал ответ. – Сенегал – одна из немногих стран, что на данный момент может предложить лучшее и более спокойное будущее, – он оскалился, обнажив свои ужасные желтые зубы, и добавил:

– И еще там есть море!

– Уверены?

– Совершенно очаровательное море с чистейшими пляжами, – настаивал он. – Дакар очень приятный город, с красивым видом на море, – он сжал ее руку, словно пытался передать хоть чуточку энтузиазма. – На вашем месте я бы попытался обосноваться в Дакаре.

– Я подумаю.

– Подумайте.

То было грустное прощание, самое грустное из расставаний под жарким дыханием «хараматама», что начал дуть из самого сердца Сахары, и почти все дети плакали, не скрывая своих слез, потому что, расставаясь с браконьерами – и в особенности с греком – опять чувствовали себя так, словно их вырывали из рук родителей.

Кто теперь покажет им каков мир вокруг и как ведут себя разные животные, обитающие в нем?

Кто теперь будет рассказывать им фантастические истории о далеких странах, о которых до этого даже не слышали?

И по мере того, как, спускаясь по реке, фигуры Ника Канакис и его товарищей уменьшались, детям казалось, что сердца у них сжимаются в той же пропорции, и когда высокая трава скрыла охотников полностью, у многих возникло ощущение, что то самое сердце уже устало биться.

– Почему мы не можем пойти с ними? – спросил Бруно Грисси, еле сдерживая слезы.

Сеньорита Маргарет сделала над собой нечеловеческое усилие, чтобы не закрыть уши ладонями и не слышать того логичного вопроса, а лишь ограничилась тем, что сжала зубы и не сводила взгляда с равнины, чтобы никто не заметил, как еще немного и ее я рассыплется, и единственно, что хотелось ей – это разразится рыданиями.

Но нужно было показать пример.

Но как же тяжело было деть это при подобных обстоятельствах!

Сеньорита Маргарет никогда не чувствовала необходимости найти опору в каком-нибудь мужчине, поскольку с самого детства пришла к выводу, что отец ее представляет больше обузу, чем помощь в делах, и позже старалась все делать сама, но в то тяжелое утро, под дуновение «хараматама», ей потребовалось, как никогда до этого она не могла и представить себе, поддержка кого-то, похожего на того несчастного грека, кто, несмотря на крайне непрезентабельный вид беспринципного бандита, продемонстрировал великодушие и чувственность, не свойственные индивидууму с его образом жизни.

– Мне не хватает его.

Она обернулась к Менелику Калеб, сидевшему рядом, и немедленно поняла, что мальчик знал совершенно точно о чем она думала.

Она притянула его к себе, обняв за плечи, и с нежностью поцеловала в лоб.

– И мне тоже его не хватает, – сознался он, совсем не таясь.

– Однажды я стану таким, как он, – пробормотал этот решительный мальчик.

– Таким же грязным, таким же обманщиком, пошлым и браконьером?.. – спросила она.

– Нет. Не этим, – последовал ответ. – Но всем другим.

Сеньорита Маргарет задумалась над значением этого «всем другим», и потом еле заметно кивнула головой.

– Я буду гордиться тобой, если добьешься этого, – произнесла она, и сказано это было совершенно искренне. – Даже больше, чем сейчас.

Долгое время они молчали, погруженные в размышления и в созерцание однообразного пейзажа по берегам спокойной реки, заросшие желтоватой травой, пока, наконец, Менелик, понизив голос до шепота, не спросил, стараясь, чтобы никто более не услышал:

– У нас, ведь, проблемы, правда?

– У нас всегда проблемы, – уклончиво ответила ему учительница. – Много проблем, но мы выберемся. По крайней мере, теперь у нас есть немного денег.