Слезы черной вдовы

Разумеется, это был Рейнер. Краем глаза Надя отметила, как он положил что-то в карман и бросился к ней. Он точно преследует ее! Стоило бы пожаловаться сестре… если б это имело хоть какой-то смысл. Светлана только отмахнется как обычно и скажет, что она все выдумывает.

Но эта мысль лишь мельком посетила Надю, как и сожаление, что ей вечно недостает сдержанности и умения держать лицо. Наде и в голову не пришло утереть слезы при появлении Рейнера, напротив, она как будто рада была возможности выговориться:

- Это ужасно, Григорий Романович! Моя сестра… она точно сошла с ума, теперь уж я в этом не сомневаюсь! - Каждое слово Надя выкрикивала гневно, сквозь слезы - она и впрямь ненавидела сейчас Светлану. - Я, представьте себе, находилась в своих комнатах, когда услышала за стенкой выстрел! Да не один, а два или три… у меня даже штукатурка осыпалась, и картина покачнулась! А за стеной находится спальня Светланы - разумеется, я тотчас бросилась туда… что же еще мне было делать?! А там… а там…

Надя и не знала, как на словах передать всю ту мерзость, что она там увидела. Да и надо ли? Рейнер им совершенно посторонний, чужой, и незачем ему знать столь отвратительные подробности о ее сестре.

А увидела Надя следующее: в спальне, прямо в дверях, стояла Светлана, крепко сжимая в руке револьвер - тот еще дымился. Сестра дрожала, словно от холода, зажимала себе рот и сама до смерти была напугана тем, что натворила. А в ее постели, на залитых красным простынях, сидел Сергей Андреевич. Полуобнаженный, в распахнутой сорочке, весь в крови. Он зажимал рану на плече и корчился от боли.

Надя, ахнув, так и приросла к полу, не зная, чему больше поразиться: то ли постороннему мужчине в спальне сестры, то ли такому количеству крови. А Гриневский, заметив ее, даже о своей ране как будто позабыл:

- Надя… - вскрикнул он в испуге, - все не так! Это не Светлана стреляла, это я сам!

Гриневский потянулся, было, к ней, но Надя отпрянула, будто от прокаженного, и бросилась вон из комнаты.

- Света! Останови ее! - снова услышала она за спиной голос Гриневского, и ей-Богу в какой-то момент Наде показалось, что ее сумасшедшая сестра станет в нее стрелять.

Наде и раньше приходила мысль, что Светлану с Гриневским связывает не только дружба… но она всегда гнала эту мысль прочь - чего-чего, но распущенности за своей сестрой она не замечала. И до чего же горько было убедиться в обратном.

Нет, рассказать об этом Рейнеру решительно невозможно! По крайней мере, говорить стоит не все.

- Моя сестра стреляла в Сергея Андреевича. В Гриневского.

Голос Нади прозвучал на удивление твердо и холодно. И тотчас она подняла требовательный взгляд на Рейнера: Надя ждала, что он сейчас же предпримет какие-то действия. Ей так хотелось, чтобы хоть кто-то, хоть Рейнер, поддержал ее и был бы на ее стороне.

Надя силилась понять, о чем думает Рейнер сейчас, глядя на нее, и, к разочарованию своему, читала в его взгляде недоверие. Выдержав паузу, он крайне осторожно спросил:

- Надин, вы уверены в том, что говорите? Это очень серьезные обвинения, а вы крайне взволнованы и явно не в себе. Быть может, вам лишь показалось?

Надя судорожно, сквозь слезы, вздохнула - у нее руки опустились от этих слов.

Боже, ну что же у нее за судьба такая? Никто ей не верит, никто не принимает всерьез! Кажется, убей Светлана кого-то хоть прямо здесь, среди бела дня и на глазах у всего поселка - и то люди примутся убеждать Надю, что ей показалось, и все совсем не так…

Что же еще нужно, чтобы он поверил?!

И снова ее разум затмила выжигающая душу злость на Светлану. Это она внушила всем вокруг, что ее младшая сестра - дурочка, глупышка и капризная выдумщица! Что ее вовсе не стоит принимать всерьез!

Ярость всецело владела сейчас Надей, и хотелось ей одного-единственного - изничтожить Светлану! Стереть ее, как корень всех бед человеческих! Распущенную, лживую, недостойную женщину, которую ей отныне и сестрой-то называть стыдно! Всегда, всегда Надя была у сестры на пятом, на десятом месте - далеко позади этого глупца Гриневского! Всегда она предпочитала его, ей, своей родной сестре!…

- Григорий Романович, - Надя как будто со стороны услышала собственный голос - холодно чеканящий каждое слово, - я прошу вас сделать для меня одну вещь: позовите за полицией.

- Хорошо, - к удивлению, не стал спорить Рейнер, - Надин, разумеется, я всегда на вашей стороне, и, если вы считаете это необходимым, то я тотчас телеграфирую господину Кошкину, только… Светлана ведь ваша сестра. Подумайте, что станет с нею… да и с вами тоже.

Надя теперь и на Рейнера злилась - с каждым его словом все больше и больше. Потому как что-то похожее на угрызения совести кольнуло Надю, когда она представила, как ее красавица-сестра, привыкшая к модным платьям, к дорогим аксессуарам, так тщательно оберегающая свою кожу от солнца, ветра и холода - и попадет куда-нибудь в глухую Сибирь. Где вечно идет снег, и трещат морозы. И ее там заставят работать…