Слезы Чёрной речки

— А! Семеныч! Это ты! Зачем приехал-то? Лежал бы на нарах. Мял бока. Мы тут без тебя разберемся, узнав своих, заговорил мужик и, взяв Каурого за уздечку, пригласил старожила к костру.

— А где Гришка? Где мужики? — спешиваясь, спросил Рось.

— Дык в поселок за аньжинерами пошли, а меня тут оставили костер палить. Здесь будем допрос вести, — ответил мужик и, обращаясь к Сашке, прикрикнул: — Могила! А ну-ка топор в руки да сушинку заруби на дрова!

Рось подошел к костру и присел на колено. Глаза старожила светились тревогой. Посмотрев на спешившего с топором в руках в темноту Сашку, он перевел взгляд на танцующие языки пламени и задумчиво проговорил:

— Нехорошо все это. Не так надо было делать.

— А как? — с живостью переспросил старатель. — По нашему закону все правильно. Наши деды и отцы всегда так делали. Только так и надо. В темноте, с угрозой да с топорами в руках. При такой обстановке любой расскажет все — правду и неправда, и всю свою жизнь, и все, что было и что не было. Мы из них всю душу изымем! Пусть рассказывают, как было дело. А иначе... Тайга — закон! Медведь — хозяин!..

Семеныч молчал. Он знал, что разъяренные старатели способны на все. На своем долгом веку он видел и помнил не один самосуд, когда виновного бросали в шурф вниз головой и тут же, иной раз живого человека, закидывали камнями. Но это были старые времена, еще при царе. Тогда человеческая жизнь не стоила и ломаного гроша, никто не давал какого-то отчета. Пропал человек, да и бог с ним. Может, умер в тайге, может, утонул, может, зверь изломал. На то Божья воля! Теперь же, при Советах, все изменилось. Каждый человек на учете. Власть знает о каждом сезонном рабочем, о каждом старателе на прииске. Из-за каждого смертельного случая ведется расследование, порой по нескольку дней ищут тело погибшего, после чего в архивах составляется дело. Новые времена принесли в тайгу свои законы, которые пытались искоренить пережитки прошлого и несли справедливость и равноправие. Однако старатели видели, что в противоположность этим особенностям власть принесла в тайгу кощунство, лицемерие и воровство. Любой простой смертный теперь ходил под новыми законами. И если в старые добрые времена любому вору грозила смерть, то теперь в худшем случае он мог отделаться тюрьмой. Это за простого смертного, за сезонного рабочего, труженика старателя. Мужики же хотели разобраться с людьми, принесшими в тайгу новые законы, горными инженерами, маркшейдерами. Случись что, Советы так просто это дело не оставят.

Ждали долго. Дважды Сашка подкидывал в костер сухие поленья. Дважды сворачивали самокрутки. Но вот, как будто проснувшись, громко всхрапнул Каурый, закрутил острыми кончиками ушей и, повернув голову вниз по логу, зашевелил своим бархатным носом. В темноте засветились фосфорические огоньки.

Недолго пометавшись в густом кустарнике, они быстро приблизились, и появились три неторопливо бегущие по тропе собаки. Собаки, преданно размахивая калачами хвостов, подбежали к людям. Через некоторое время снизу послышались тяжелая поступь, шумное дыхание и легкий шорох одежды. Старатели возвращались.

В толпе идущих различались три светлые фигуры. Это были Сергей, Федор и Иван, одетые в нижнее белье и сапоги. Их руки были крепко связаны за спинами. На лицах виднелись крепкие отметины старательского рукоприкладства — чернели кровоподтеки, а светлые рубахи были окраплены уже подсохшей кровью. Виновников события грубо бросили на траву неподалеку от огня.

— Вот, привели! — как будто отчитываясь перед Семенычем, грозно выдохнул Сохатый и, присаживаясь рядом со старожилом, молча потянулся в карман за кисетом.

— Вы за это ответите! — сверкнув злыми глазами, прошипел Сергей и сплюнул на землю кровавую слюну.

— Да, конечно, ответим, — спокойно согласился Гришка. — Но перед тем ответом вы ответите нам!

— Нам нечего отвечать. Мы уже вам сказали, что то, что вы на нас наговариваете, — голая клевета. У вас нет фактов.

— Факты? Факты у нас есть! Да еще какие! — зло гыкнул кто-то из старателей и щелкнул пальцем по лезвию топора.

— Это не факт. Где доказательства, обвинения? То, что вы на нас наговариваете, какая-то белиберда. Учтите, что если с нами что случится, то вам всем расстрел! — без какой-то боязни, самоуверенно говорил Сергей. — Мы — люди неприкосновенные! А ты знаешь, что бывает тем, кто тронет таких, как мы?

— Ты не пугай. Мы люди пуганые, не боимся. Нам нечего терять. Ты лучше расскажи, как наших братьев в тюрьму упрятал, — совершенно спокойно проговорил Гришка и густо пыхнул в лицо Сергею табачным дымом.

— Никого я в тюрьму не прятал. А то, что вы нас боитесь, я вижу по нашим связанным рукам. Видно, страх пробирает, если мы будем голорукие?

— И то, Гришка, верно аньжинер говорит. Что же вы их повязали-то? — подал голос Семеныч.