Слезы звезд

Марлоу уже давно была признанной шестеркой миссис Джеймс.

Кончик ее длинного, покрытого сыпью носа покраснел.

— Слышала, что тебе досталось на соревновании, — прошипела она. — Так тебе и надо. За то, что Мишель из-за тебя туда попала!

Я почувствовала, как кровь отливает от моего лица. Второй раз за день. Внутри почему-то стало жутко холодно.

— Дай пройти, — мне не хватало воздуха.

Но она не унималась.

— И все равно ты — врунья. Просто пытаешься отомстить, наговаривая, что тебя якобы пытались убить! Это все знают! Из-за тебя отстранили трех наших самых сильных учеников! Зачем ты вообще здесь появилась? Врунья, врунья, врунья!

Входная дверь внезапно распахнулась, донеслись приближающиеся голоса. Но я даже не оглянулась. Ее слова шумом отдавались у меня в ушах — я не могла заставить себя сдвинуться с места.

Зато она вдруг ужасно обрадовалась.

— Ну все, тебе пора, — хихикнула она.

Марлоу вдруг подняла руку и с силой, о которой я в ней не подозревала, вытолкнула меня из раздевалки. Прямо навстречу быстро нарастающим голосам, которые были уже совсем рядом. Гнусно хихикая, она отступила назад в тень.

— Ох, что такое?! — По инерции вылетев из гардеробной, я чуть не сбила с ног высокую, красивую женщину. Мне пришлось уцепиться за нее, чтобы не устоять на ногах.

Я подняла голову. И обомлела.

Не надо было знать их в лицо. Я сразу догадалась.

Передо мной был Совет.

— Мои меха! — возмутилась она, пытаясь вырвать из моих пальцев свою роскошную шубку.

Разговоры прекратились, и все взгляды вошедших обратились на меня. Затем, не менее укоризненно, на кого-то рядом с ними.

Сопровождающая их миссис Джеймс позеленела.

— Вы в порядке, Омелия? — поспешил к ней высокий элегантный мужчина лет пятидесяти, с ухоженными черными бакенбардами и орлиным носом.

Он подал ей руку, пока она с досадой подправляла вырванную у меня помятую накидку.

Стройная молодая дама возмущенно сморщила носик.

— Прошу простить меня за это недоразумение, — миссис Джеймс резко сделала шаг, и схватив за руку с браслетом, закрыла собой. — Для вас уже накрыт стол наверху. Мисс Аттвуд вас проводит.

Удерживающая меня ладонь была ледяной и подрагивала. Миссис Джеймс была в ярости.

Только сейчас я заметила, что в их рядах ворковала блистающая в новом платье и драгоценностях Стефани Аттвуд. Заметив меня и почуяв грядущие неприятности, она расплылась в хищной улыбке.

— Конечно, я провожу, — изящно вильнув бедрами, она поманила остальных за собой к лестнице. — Прошу вас, следуйте за мной! Так на чем мы остановились… — она продолжила мурлыкать, словно ничего не произошло. — Кстати, прекрасный повод отметить — меха безумно хороши, Омелия! Уж кто-кто, а я знаю толк…

Дама, в которую я влетела, снисходительно улыбнулась.

Толпа хорошо одетых, высоких, осанистых людей подхватила брошенную наживку и поддержала комплименты. И уже через секунду их недовольные лица разгладились, манеры приняли прежний высокомерный лоск. Они плавно двинулись дальше, мгновенно позабыв о неприятном препятствии. Хватка, переместившаяся с моего запястья на предплечье, стала медвежьей.

— Погодите, Стефани.

Голос не был громким, но при его звуке меня пронзил озноб. Может, из-за того, что он был не похож ни на один другой. Казалось, он проникал в мое тело, в каждую клеточку, звучал в моей голове. Миссис Джеймс, уже тащившая меня в противоположную сторону, тоже заметно вздрогнула.

Только один человек не двинулся с места. Чернокожий, седой, в дорогом черном костюме с элегантной бабочкой — он держал в скрещенных пальцах обвитую золотистой лентой сигару. Она не дымилась.

Я сразу вспомнила, где видела это бесстрастное, словно у бога, лицо. На стене той крепости во время церемонии открытия соревнования. Он обращался к красным участникам, пока мы ждали внизу в своих клетках.

— Думаю, нам стоит познакомиться с юной леди.

На лицах людей отразилось непонимание. Они снова перевели свои покрытые пеленой глаза на меня, словно силясь понять, зачем он обращает их внимание на нежелательные детали.

— О, прошу вас, Рафаэль. Тут абсолютно ничего интересного, — миссис Джеймс попятилась, прикрывая меня собой. — Вас уже ждут наверху…

Но он поднял на нее взгляд, и она мгновенно осеклась.

— Подойди, дитя.

Тяжелая рука обмякла и спала с моего плеча. На негнущихся ногах я вышла вперед.

На лицах остальных проснулась любопытство. Они больше не обращали внимания на старающуюся заманить их наверх Аттвуд и вернулись назад, сгрудившись вокруг седовласого мужчины, чья кожа отливала черным мрамором. На вскидку я могла дать ему лет семьдесят. А то и больше. Однако для своих лет держался он на удивление хорошо.

— Назови свое имя.

Я подняла на него глаза. На меня смотрела сама ночь. Глубина его зрачков затягивала так сильно, что я невольно сделала еще шаг к нему. Он притягивал меня, словно магнит. Но самое удивительное, что мне не хотелось сопротивляться.

— Алекс.