Слезы звезд

— Объяснение, которые они придумали для себя, потому что не хотят признать истину, — старик снова плевался, стуча сморщенным кулаком по раскрытой книге. В воздух над ней поднялось облачко серой пыли.

— Истину?

Он яростно перелистнул страницу, едва не разорвав ее напополам.

— Да, обычная легенда гласит именно так! Но уж они-то должны знать, что наши предки позаботились о том, чтобы надежно спрятать драгоценные знания! Эти мифы — пустая обертка для людей, не более! Но внутри их — тайны, понятные только тем, кто принадлежит к нашему роду! И младенцу понятно, что для того, чтобы до них докопаться, легенды нужно расшифровать!

Закончив свою тираду, он строго воззрился на меня. Я почувствовала, что провалила тест.

— Но… это то, что мистер Честертон сказал про созвездие Льва, — попыталась защититься я. — Там говорится про первого человека, который обладал даром управлять живыми существами. Но, по его словам, у легенды о волке не было другого смысла!

Мистер Скруп скривился.

— Честертон… Всегда был одержим этой темой, но, как все они, мыслил слишком поверхностно! — С презрением пробубнил он. — Всему пытался найти сугубо научное объяснение! Ах, если бы они хоть немного прислушивались к учениям наших предков!..

Мне не понравилось, как он отозвался об учителе. Я хотела вступиться, но мистер Скруп уже продолжал:

— Если бы не страх, что я уже слишком стар и вот-вот сойду в могилу, я не стал бы пытаться достучаться до этих напыщенных зазнаек. Но беспокойство за будущее нашего рода толкает меня продолжать. Я должен успеть вдолбить эти вещи в их спесивые головы, пока не стало, увы, слишком поздно…

— Поздно для чего? — не выдержала я.

— Наша сила угасает, — горько бросил старик. Подперев двумя руками голову, он смотрел на свои худые, острые коленки, торчащие из-под широких полосатых штанин. — Нас становится все меньше. В последние годы в семьях избранных, увы, все больше детей рождаются без нашего дара, — глухо пояснил он, будто делал мне открытие. Это то, что я слышала от мистера Честертона, но не стала его прерывать. — Те, кто сильнее, пока держатся, но вот у тех, кто посередине (Он поднял глаза на мою форму. Последовал протяжный, горестный вздох), уже наметились резкие изменения. И с годами становится только хуже.

Не отнимая одной руки от опущенной головы, он указал мне на стакан воды и лежащие рядом горстку таблеток, и я торопливо подала ему их. Трясущейся ладонью он закинул несколько в рот и запил водой. Затем, поморщившись, помассировал грудь.

— Сердце беспокоит, — тихо пробормотал он. Затем снова пустился в печальные объяснения: — Звезды более не благоволят к нам из-за того, что мы не соблюдали законов, которые должны были хранить наш род. Мы обернулись друг против друга вместо того, чтобы использовать нашу силу на благо человечества, как было задумано теми, кто намного выше нашего понимания. Мы слишком погрязли в собственных склоках и борьбе за власть. Мы забыли, зачем звезды нас выбрали, и пришло время расплачиваться. Когда-то нас наделили силой, — он обреченно вздохнул. — Теперь эту силу забирают назад.

— Но при чем здесь созвездие Волка? — нетерпеливо заерзала я, после того, как старик замолк и угрюмо уставился в одну точку.

Вместо ответа он указал на раскрытую перед ним книгу, такую старую, что многие буквы уже стерлись, а страницы буквально рассыпались в пыль, стоило до них дотронуться. Я приподнялась и с придыханием заглянула внутрь, ожидая найти там долгожданный ответ. Но лишь разочарованно уставилась на знакомый рисунок. Выцветшие, стертые временем герои древней легенды — разгневанный Зевс и отступивший назад, потрясенный Ликаон, вдруг осознавший, какая судьба его ждет.

— Это не Ликаон предложил Зевсу человеческое мясо, — горько произнес он, сражаясь с неприятной истиной. — Наши прапрадеды так не любили эту легенду, что со временем совершенно исказили ее смысл, поменяв местами хороших и плохих, чтобы избежать, хэ-х, угрызений совести.

— Гордый Зевс — один из наших самых могущественных предков (весьма зазнавшихся, надо признать, — он поморщился) сделал немыслимое — потребовал от своего слуги Ликаона человеческих жертв, как дань своему могуществу. Ослепленный своей безграничной властью, он, увы, забыл о том, что это мы должны служить людям. Но Ликаон, также обладавший силой, хоть и в меньшей мере, пришел в ужас и отказался, за что был немедленно казнен. В ту ночь звезды впервые разгневались на нас, едва не отобрав у нас наш дар. Мы более не могли никем управлять — в ту ночь, оставшись без своих проводников (нас!) человечество едва не погрузилось в хаос. Наш род был потрясен, но сумел пережить этот первый кризис. Наши предки поклялись сделать все, чтобы этого не повторилось, ввели запреты и правила, чтобы выжить и сохранить наши необычные способности. Несколько веков нам удавалось избежать повторения. Но все же с тех пор, каждый раз, когда это созвездие входит в свой пик, мы отмечаем их заметное ослабление.