Слишком много и всегда недостаточно

Он всегда считал, что жизнь к нему несправедлива. Это находило отклик у Фреда, который тоже пестовал собственные обиды и тоже никогда не принимал на свой счет ничего, кроме успехов. Свою манеру уклоняться от ответственности, одновременно перекладывая вину на других, Дональд откровенно позаимствовал из сборника тактических схем своего отца. Даже потратив на Дональда бессчетные миллионы долларов, Фред не оградил его от провалов, но наверняка находил виновных на стороне, что делал каждый раз, когда сам совершал промахи (как в случае с обвинением Фредди в провале проекта Steeplechase). Дональд хорошо знал, что Фред никогда не одобрял тех, кто берет ответственность за свои неудачи (что однозначно означает признание своих ошибок); он видел, к чему это привело Фредди.

Вполне вероятно, что в конце 1960-х – начале 1970-х годов Фред не понимал, насколько низким является уровень компетентности Дональда. Для него было практически невозможно признать любую слабость в сыне, от которого зависело будущее его империи. Гораздо легче было убедить себя в том, что таланты Дональда пропадают в тихой заводи Бруклина и ему просто нужен бассейн побольше, чтобы устроить большой заплыв.

Когда гостиница Commodore стала постепенно превращаться в Grand Hyatt, Фред был так ослеплен тем, насколько успешно Дональд манипулировал подробностями этого процесса, чтобы выставить в самом лучшем свете самого себя, что, казалось, забыл, сколь важную роль во всем этом сыграли его собственные личные связи, знания и опыт: ни Hyatt, ни Trump Tower без них не стали бы реальностью. Видимо, даже у Фреда голова шла кругом от всего того внимания, которое Дональд привлек к этим двум проектам, которые, будь застройщиком кто-то другой, посчитали бы вполне обычным для Манхэттена делом.

Фред изначально понимал, в какие игры играет Дональд, потому что именно он и учил его в них играть. Подтасовка фактов, ложь и блеф – в понимании Фреда все это было нормальными способами ведения дел. Самой действенной игрой как для отца, так и для сына была игра в наперстки. Реализуя проект за проектом и укрепляя свой статус «мэтра послевоенного строительства», Фред набивал свои карманы деньгами налогоплательщиков, получая откаты и, как утверждается, совершая огромное количество налоговых махинаций. Четверым из его детей хватит плодов этой деятельности еще на несколько десятилетий. Постоянно развлекая публику пикантными историями в таблоидах, Дональд строил свою репутацию успешного человека на проблемных кредитах, неокупаемых инвестициях и отсутствии здравого смысла. Разница же между ними двумя состояла в том, что, несмотря на свою нечистоплотность и беспринципность, Фред действительно управлял надежным, приносящим доход бизнесом, а у Дональда были лишь его способность к самопиару и деньги отца, которые поддерживали иллюзию, что он находится на плаву.

Как только Дональд перекинулся на Атлантик-Сити, сразу же стало очевидным, что он не приспособлен не только для ежедневной однообразной работы по управлению несколькими десятками объектов коммерческой недвижимости в пригородах, но и для управления каким-либо бизнесом вообще – даже таким, который, казалось бы, соответствует его сильным сторонам: саморекламе, самовозвеличиванию и стремлению к показной роскоши.

Расхваливая гениальность Дональда и утверждая, что успех его сына во много раз превзойдет его собственный, Фред наверняка понимал, что в этом нет ни слова правды; он был слишком умен и слишком хорошо считал, чтобы думать иначе: цифры просто не сходились. Но сам факт того, что Фред, вопреки здравому смыслу, продолжал материально поддерживать Дональда, предполагает, что имело место кое-что еще.

Дело в том, что Фред действительно отказывался от реальной оценки положения дел в Атлантик-Сити. Он уже показал свою невосприимчивость к фактам, которые не вписываются в его картину мира, так что винил во всем банки, и экономику, и индустрию казино так же громогласно, как и его сын. Фред так глубоко завяз в фантазиях Дональда, что они стали неразрывно связаны. Посмотреть правде в глаза было бы равносильно признанию своей ответственности, чего он никогда не делал. Он шел ва-банк: там, где любой разумный человек сбросил бы карты, Фред был готов удваивать ставки.

Фреда по-прежнему пьянил широкий общественный резонанс, а благодаря банкам (которые отец и сын не уставали поливать грязью) крупный финансовый провал почти никак не сказался на образе жизни Дональда. И, наконец, медленно, но неумолимо возрастала вероятность того, что (пока еще не диагностированная) болезнь Альцгеймера начинает негативно влиять на исполнительные функции[39] Фреда. И без того склонный искать лучшее в худшем из своих сыновей, с годами он все больше принимал шумиху вокруг Дональда за реальность.