Слишком много поваров

— Нет. Это вам невыгодно. Мистер Берен, конечно, мастер, но он не единственный на свете. Оглянитесь вокруг. Ваши претензии — просто ребячество. Вам дали плохой совет обратиться ко мне. Вы, вероятно, обладаете каким-то здравым смыслом, и, если бы вы руководствовались только своими интересами и полагались только на свой ум, вы бы никогда не пошли на это. Я знаю, что вас прислали сюда, мистер Лиггетт. Это было ошибкой, и это должен был бы знать тот, кто вас сюда прислал. Вы можете пойти и рассказать о своей неудаче, но если вам снова понадобится совет, советуйтесь лучше с самим собой.

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Я делаю вам прямое предложение.

Вулф пожал плечами:

— Если я говорю бессвязно, то со мной нельзя иметь дело. Стало быть, доложите о неудаче самому себе.

— Я никому ничего не собираюсь докладывать. — Тон Лиггетта стал резким. — Я пришел к вам, потому что мне это казалось практичным. Чтобы избежать неприятностей. Я могу сделать то, что хочу, без вашей помощи.

— Тогда сделайте.

— Но я хочу избежать неприятностей. Я заплачу вам пятьдесят тысяч.

Вулф медленно, с трудом покачал головой:

— Вам придется доложить о неудаче, мистер Лиггетт. Если правда, что, как сказал один циник, любой человек имеет свою цену, мою вам не осилить.

Зазвонил телефон. Когда человек закипает, я всегда предпочитаю держать его в поле зрения, поэтому я обогнул стул Лиггетта, чтобы не очутиться к нему спиной. Голубоглазая красотка сообщила, что вызывает Нью-Йорк. Услышав хриплый голос Кремера, я передал трубку Вулфу:

— Вас мистер Пурди, сэр.

С горестным мычанием он сделал усилие, чтобы подняться с кресла.

— Это конфиденциальный разговор, мистер Лиггетт, — сказал он, глядя на нашего посетителя. — Так как наше дело закончено… вы не возражаете?..

Лиггетт все понял. Не сказав ни слова, без тени колебания он встал и удалился. Когда дверь за ним закрылась, я повернул в замке ключ.

Вулф говорил с Кремером больше десяти минут. Я сидел и слушал, но так и не смог понять всего. Однако мне стало ясно, что он уже давно водит меня за нос и с этим пора кончать. В список необходимого реквизита нужно включить осветительные лампы.

Едва Вулф повесил трубку и опустился в кресло, как раздался новый звонок. На сей раз красотка сказала мне, что звонят из Чарлстона. Сквозь треск и щелчки я услышал голос, знакомый, как мотив модной песенки.

— Привет! Мистер Вулф?

— Нет, малыш, это председатель Верховного суда.

— О, Арчи! Как вы там?

— Чудесно! Отлично отдыхаем! Подожди, даю мистера Вулфа. — Я передал ему трубку. — Сол Пензер из Чарлстона.

Новый десятиминутный разговор прибавил кое-что к моему представлению о разработанном Вулфом плане. Надо сказать, что кое-какие детали показались мне невероятными. Закончив разговор, Вулф поместился в кресло, осторожно откинул голову и скрестил пальцы на животе.

— Который час? — осведомился он.

Я взглянул на часы:

— Без четверти семь.

Он хмыкнул:

— Чуть больше часа до обеда. Напомни мне, чтобы я сунул речь в карман, когда пойдем туда. Ты можешь запомнить кое-что, не записывая?

— Конечно. Сколько угодно.

— Все это важно. Во-первых, я должен поговорить с Толменом. Надеюсь, он будет в отеле, как условились. Затем надо дозвониться до мистера Сервана, боюсь, это будет нелегко. Кажется, приглашать гостей, когда собираешься уезжать, не полагается. Но мы нарушим традицию. Пока я буду звонить, ты приготовишь все, что нужно, упакуешь чемоданы и организуешь их доставку к поезду. Ближе к полуночи нам будет некогда. Надо еще оплатить счет. Ты, кажется, говорил, что захватил пистолет? Хорошо. Надеюсь, он не понадобится, но держи его при себе. И еще, черт подери, пошли за парикмахером! Я не могу сам побриться. Потом приведешь мистера Толмена и займешься багажом. Я все объясню, пока будем одеваться.

Глава 16

Итак, традиция была нарушена, и, пока Луи Серван не появился на пороге большой гостиной, чтобы пригласить нас в столовую, мне пришлось выслушать на этот счет несколько нелестных высказываний. Однако по большей части ворчанье, пока они маленькими группками потягивали херес или вермут, относилось к другому предмету: было объявлено, что никто не имеет права покидать юрисдикцию Западной Виргинии до особого разрешения властей. Доменико Росси изощрялся в красноречии на этот счет достаточно громко, чтобы слышал Барри Толмен. Последний был явно взволнован, но обворожителен. Рэмси Кит положился на судьбу, а Жером Берен каждую минуту восклицал: «Великий Боже!» Все это выглядело чудовищно, но они оказались не столь глупы, чтобы лишиться аппетита. Подрастерявший свою самоуверенность Альберт Мальфи ухаживал за мамашей Мондор с таким рвением, что, казалось, он думал, это будет важным шагом к успеху на следующих выборах. Реймонд Лиггетт о чем-то тихо беседовал с Марко Вукчичем на диване.

Барри Толмен попытался взять быка за рога. Когда появилась Констанца Берен, он с деловым видом заговорил с ней. Но она так явно не желала замечать его, что мне показалось, будто его и в самом деле не было в гостиной.